Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца

– Император не вечен, это понятно... А вот молодая и прелестная императрица... Ведь всякое бывает – Сильвио может умереть во время военного похода, он ведь планирует завоевать Венесуэлу. Или его могут убить заговорщики. Вы, моя Каролина, стали бы великолепной заменой Сильвио. Подумайте над этим!

– А потом вы, князь, велели бы убить и меня, чтобы самому занять трон? – спросила Каролина.

Канцлер закашлялся и ответил:

– О, разве такая развалина, как я, может рассчитывать на то, чтобы сделаться императором? Я – слуга моего повелителя, не более того... Или повелительницы!

Каролина поняла: Торрес толкает ее в объятия Сильвио, возможно, именно старый хитрец внушил исподволь Сильвио мысль о том, что он должен жениться на ней. И все для того, чтобы однажды убрать с дороги Сильвио, провозгласить ее императрицей, а самому стать могущественным серым кардиналом. Ну уж нет, господин канцлер, в ваши игры мы не играем, найдите себе другую обезьяну, которая будет таскать для вас каштаны из огня!

Пока о помолвке императора с Каролиной не было объявлено официально, однако это ожидалось со дня на день. В особняке Каролины возник граф Илларион Михалевский. Русский аристократ, как она знала, впал в немилость у Сильвио, который находился под влиянием двух человек – канцлера Торреса и герцога де ля Круса. Столь не похожие друг на друга, они в то же время были едины в одном – использовать императора в собственных корыстных интересах, чтобы обогатить себя и получить как можно больше власти.

– Каролина, я пришел, чтобы проститься с вами, – сказал ей граф. – Я уезжаю!

– Уезжаете! – воскликнула Каролина с тоской. – Но почему?

– Почему? – грустно усмехнулся Михалевский. – Я примкнул к революционным войскам Сильвио, нынешнего императора, так как верил в то, о чем он говорил. Свобода, равенство и братство. А все обернулось азиатской тиранией самого дешевого пошиба – Сильвио провозгласил себя императором и начал уничтожать своих врагов. Торрес и де ля Крус одурманили его, я не хочу быть участником этого фарса, кроме того, мне известно, что эти два человека твердят императору об одном – что я затеваю военный мятеж и меня надо как можно быстрее отправить на эшафот...

Каролина вдруг ощутила, как ей будет не хватать Иллариона. Она... Неужели она любит его? Она знакома с ним уже несколько лет и только сейчас поняла это? Или она знала об этом и раньше, подспудно гоня прочь эту мысль? Она боялась, что все закончится так же трагически, как и ее страсть к Артуро.

И Каролина смирилась с тем, что любви в ее жизни нет места.

Или она ошибается?

– И куда вы направляетесь? – спросила она графа, чувствуя, что от этого ответа зависит ее жизнь. Да, она его любит! Так, как не любила никого в своей жизни! Это не девическая влюбленность в Артуро и не животная страсть к Жан-Батисту, это – что-то совсем другое, другое... Другое! Любовь!

Такую любовь она ждала всю жизнь – и стоило ей ощутить ее, как судьба разлучает ее с тем, кого она любит. Но почему, почему...

Сможет ли она ради Иллариона бросить Марию-Элену и Артуро? И имеет ли она на это право? На эту любовь?

Граф медленно проговорил:

– На свою родину, в Россию. Я давно тоскую по заснеженным просторам своей страны. Вы видели когда-нибудь снег, Каролина?

– Нет, – честно ответила та.

Илларион подошел к ней вплотную, его рука коснулась ее кисти.

– Он такой же белый, как ваша кожа, Каролина. И безумно холодный...

Она чувствовала, что голос графа дрожит. Они были в полном одиночестве в гостиной. Когда он поцеловал ее, Каролина не сопротивлялась. Затем, подхватив Каро на руки, он отнес ее в спальню.

Там они слились друг с другом в порыве страсти. Это было великолепно... В его объятиях Каролина поняла с ужасом, что не может жить без этого русского. Однако он уезжает.

А она же не может последовать за ним – она несет ответственность за Артуро и Марию-Элену. Да и к тому же у него есть законная жена где-то в далеком Петербурге. А быть только любовницей – нет, она этого не желает!

Илларион был с ней нежен, и Каролина поняла, что он лучший из мужчин, которые были у нее. Но кто был у нее? Жан-Батист де ля Крус – тот самый, что получал удовольствие от мук, доставляемых женщинам. Затем Артуро – их связь привела к смерти его дочери и безумию Марии-Элены. А Илларион, если бы судьбе было угодно...

– Каролина, – шепнул он, покрывая ее лицо поцелуями. – Бежим со мной! Меня ждет быстроходная шхуна, мы попадем в Европу, а оттуда – в Россию. О, это удивительная страна! Я... Я люблю тебя. И ты меня тоже!