Антон Леонтьев - Вечер в городе соблазнов

– Творения местных художников. Пока что продаются по дешевке, но со временем, я не сомневаюсь, взлетят в цене. Надежное вложение капитала, так сказать!

Я засомневалась, правда, смолчала, уставившись на портреты двух женщин – одна была неприятная, сухопарая, с постным кислым лицом и волосами, свернутыми в улитку. В глаза бросалось несомненное семейное сходство. Так и оказалось. Заметив мой взгляд, Валерий Афанасьевич благоговейно прошептал:

– Моя милая мамочка. Как же мне ее не хватает! Мы жили с ней душа в душу!

Я искоса посмотрела на Почепцова – ему было далеко за пятьдесят. Значит, доктор исторических наук не женат и у него нет детей? Ну, этим, может быть, никого теперь и не удивишь, но он, похоже, боготворил свою покойную мамашу и считал, что жить с ней в одном доме душа в душу и есть залог вселенского счастья. Отчего-то мне вспомнился знаменитый фильма Хичкока «Психоз» – там герой тоже живет вместе со своей мамашей, правда, уже давно мертвой...

На втором портрете была изображена энергичная и привлекательная дама лет сорока с небольшим, с умным волевым лицом, короткими темными волосами и пронзительными карими глазами.

– Моя бывшая невеста, – прокомментировал Почепцов, пожевав узкими губами, – и ударение надо поставить на слове «бывшая». Была раньше директором местного краеведческого музея.

– Симпатичная особа, – пискнула Таечка, а я подумала, что директриса наверняка предпочла Почепцову кого-нибудь более привлекательного.

Валерий Афанасьевич осклабился, извлек из ящика стола коробку с сигарами и закурил одну – зрелище было странное: тщедушный человечек с гаванской сигарой во рту.

– Не советовал бы делать поспешных выводов, – пуская дым в потолок, заявил он. – Красивая внешность и светлый ум – далеко не всегда залог психического равновесия. Моя бывшая невеста, если вы не знаете, оказалась убийцей не менее дюжины человек, в том числе собственного отца и своей новорожденной дочурки.

Я вздрогнула, едва не пролив кофе себе на коленки. Ну надо же, никогда бы не сказала такого про холеную даму с ясным взглядом! Получается, что каждый из нас способен на жестокое преступление, и, возможно, даже не одно?

– Вы же слышали о так называемых «цветочных убийствах» в нашем Староникольске? – продолжил Почепцов. – Несколько лет назад они наделали много шуму, причем не только в России, но даже и за рубежом. Меня показывали по телевидению, я давал интервью и даже книгу об этом написал. Правда, тут подсуетилась одна особа, волей судеб оказавшаяся во всем замешанной, а у нее имелись влиятельные друзья... Так вот, ее книга стала бестселлером, а на мою никто даже внимания не обратил!

Последние слова историк произнес с нескрываемой горечью и презрением.

– Но это были мои преступления! – заявил он фальцетом. – Понимаете, дамы, мои! Я почти разоблачил «цветочного убийцу», но тут, надо же, влезла эта юркая особа, что вела расследование, и украла у меня все лавры. Потому-то все последующие годы я провел в архивах, как городских, так и частных, стараясь выйти на след нового сенсационного скандала, который стал бы основой для моей новой книги. Так я и заинтересовался августом семьдесят девятого и смертью коллекционера Пересветова и его дочки.

– Так, значит, вы тоже хотите разыскать убийцу? – вставила я. – Тот человек каким-то образом связан со Староникольском?

Почепцов неприятно улыбнулся.

– Я не исключаю, что так. И кстати, не стоит умиляться тому, что мы находимся в небольшом провинциальном городке. Именно здесь кипит настоящая жизнь, именно здесь человеческие страсти предстают во всей своей неприглядности! В большом городе они скрыты от глаз посторонних, там никому нет дела до своего соседа, здесь же все у всех на виду.

Почепцов говорил с непонятным сладострастием, и мне подумалось – каким же порокам подвержен сам доктор исторических наук?

– А теперь расскажите все, что вам известно! – потребовал Почепцов. – Мне нужно знать, какой именно информацией вы обладаете. И только потом я покажу вам кое-что сенсационное из моего архива. Такого вы еще ни разу в жизни не видели! Это просто потрясающе и сногсшибательно!

Заинтригованная его словами, я начала рассказ. Почепцов, надо отдать ему должное, был внимательным слушателем, делал пометки в большом блокноте, переспрашивал, уточнял и дополнял. Когда я завершила повествование, Валерий Афанасьевич удовлетворенно кивнул:

– То, что вы поведали мне, дамы, цены не имеет. Я давно подозревал нечистую игру и еще тогда был уверен, что тот жалкий тип, которого приговорили к расстрелу, невиновен. Что ж, можно сделать простой вывод – пятеро членов так называемого Староникольского союза, трое из которых уже мертвы, убиты неизвестным, имеют отношение к смерти Пересветова и его дочки. Только вот какое? Неужели они сами...