Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Что ж, конечно, правильно, – пробормотала Настя.

Тетка победоносно посмотрела на племянницу и продолжила:

– А что касается этой квартиры... За квартирой надо было кому-то смотреть, в порядке содержать, ремонт делать. Мы и занялись, все сами оплатили! Поэтому вполне естественно, что мы здесь и прописались. А тебя ведь отсюда выписали, когда отправили в колонию. Кроме того, квартиру мы приватизировали.

– А что это значит? – спросила Настя.

– Квартира, Анастасия, теперь наша собственность. Была государственная, а стала наша. Вернее, моя и Сашина. Риточку мы решили не прописывать. Ее малыша пропишем, а вот саму Риточку – зачем? У нее собственные родители имеются, а у тех своя «трешка».

Настя, в голове которой все смешалось – смерть бабушки, приватизация какая-то, беременность Риты, кивнула:

– Я, если ты хочешь знать мое мнение, не против. Если вы приватизировали, значит, так тому и быть. Говорю же, я не против того, чтобы Саша, Рита и их ребенок жили здесь...

– Еще бы ты была против! – заметила ехидно тетка. – Я ведь сказала – квартира приватизирована на мое имя и на Сашино. Понимаю, ты так долго была в колонии, что от жизни отстала. Ладно, объясню: раз мы жилплощадь приватизировали, значит, она теперь наша. И только наша.

– Но ведь квартира моя! – возразила Настя. – Я была здесь прописана и хочу теперь снова здесь прописаться...

– Ишь чего, – заявила тетя Оля. – Явилась из колонии – и на все готовое? Прописать ее, видите ли, требует! Никаких прав у тебя, Анастасия, нет! И прописывать тебя мы не будем!

Настя только и выдавила из себя:

– Но, тетя Оля, что же мне делать? У меня никого, кроме вас, нет, и квартира была только эта... Может быть, вы позволите мне тогда жить в бабушкиной?

– Бабушкину мы сдаем, – сообщила тетка. – Ты что, думаешь, мы можем на мою и Димину зарплату жить и ремонты делать? Саша в частном охранном предприятии работает, но ведь там тоже не ахти как платят. Риточка же в туристическом агентстве, но ей скоро в декрет идти. Если бы не квартира мамы и не ее коллекция...

Тетка прикусила язык, а Настя воскликнула:

– Ее картины и иконы! И драгоценности, которые бабушка собирала столько десятилетий! Но ведь бабуля мне сама говорила много раз, что коллекция достанется и вам, и маме. А драгоценности она мне хотела отдать...

– Хотела, да передумала! – отрезала тетка.

Настя вдруг поняла, что родная сестра ее матери лжет. Тетя Оля что-то скрывала, и девушка даже знала, что именно: пока она была в колонии, тетка просто-напросто присвоила часть наследства, доставшегося племяннице от покойной бабушки.

Тетя Оля вышла с кухни. Настя допила ряженку, поднялась – и случайно задела книжку, лежавшую на столе. Та упала, из книги вылетела какая-то бумажка. Настя подняла ее и увидела ту самую телеграмму, в которой сообщалось, что ее освобождают из колонии. Значит, родственники все же получили весточку. Но почему тетка сказала, что телеграмма не дошла?

Когда Настя задала ей этот вопрос и даже показала телеграмму, мамина сестра вырвала бланк из рук девушки со словами:

– Наверняка Риточка получила и забыла нам сказать. Она такая рассеянная!

В тот же день Настя с дядей отправилась на кладбище, чтобы навестить бабушкину могилку. Домой они вернулись в начале десятого вечера. Первым, что бросилось Насте в глаза, были две сумки, стоявшие у порога. Тетя Оля указала мужу на комнату и сказала:

– Марш в спальню и сиди там, Дмитрий. Мне надо серьезно поговорить с Анастасией.

Чувствуя неладное, Настя прошла вслед за теткой на кухню. А та вдруг сказала:

– С учетом сложившихся обстоятельств, Анастасия, я не могу позволить тебе жить в нашей квартире.

– Тетя Оля, скажите, это ведь ваши знакомые из паспортного стола помогли квартиру на себя оформить? – спросила зло Настя. – Вы же всегда похвалялись, что у вас везде связи, вплоть до Смольного.

Тетка злобно сверкнула глазами:

– Ты переходишь все границы, Анастасия! И я еще тебя в колонии навещала!

– За два с половиной года всего один раз, – напомнила девушка. – Да уж, нечего сказать, хорошая тетка!

– Вон! – закричала родственница. – Причем прямо сейчас! Не потерплю, чтобы всякая... всякая зэчка меня в моей же квартире оскорбляла!

– Никуда я не пойду! – ответила ей в тон Настя и демонстративно уселась на угловой диванчик. – Вы что, милицию вызовете или команду медиков?

– А почему бы и нет? – хмыкнула тетя. – Отличная идея, Настенька! Знаешь, что я заметила, когда вы с Димой были на кладбище? Что у меня из серванта пропал золотой перстень с рубином, тот самый, что от бабушки достался. И, сдается мне, если милиция тебя обыщет, то найдет колечко в твоих вещах. Ты же воровка, Настенька. По слогам тебе повторить: ты – во-ров-ка! Тебя по амнистии освободили, а ты за старое взялась. Так что тебе сразу второй срок – как это называется в твоих кругах? – впаяют! И теперь отправят в колонию построже, где-нибудь за Уралом.