Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Но ведь дядя Глеб... я хотела сказать, Остоженский сейчас в столице. Наверняка он больше не является главой мафии в Нерьяновске? – рискнула предположить Настя.

Княгиня усмехнулась:

– Ты права, студентка. Зачем ему провинция? Хотя он наш городок все еще в кулаке держит и время от времени сюда наезжает. Тут его люди сидят, они на него спину гнут и его приказы выполняют. Но ведь твой дядя Глеб обосновался в Белокаменной, его по службе двигают, он уже генерал-майор! То ли он так удачно «борется» с мафией, то ли у них там вся организация – сплошные жулики. Теперь Остоженский в столице важная персона и, как сама понимаешь, продолжает заниматься все тем же – «крышевать» криминальные сообщества.

– Но как такое может быть! Ведь если вы знаете о его роли в преступном мире, то должны знать и другие – его коллеги, его начальство, в конце концов, представители Министерства внутренних дел, Генеральной прокуратуры... Почему ничего не предпринимается?

Княгиня, невзирая на то, что все спали, захохотала:

– Ты о чем, студентка? У твоего дяди Глеба все замазаны – ведь каждый чиновник хочет получить кусок пирога, каждый хочет денег, и Остоженский находит ключик к сердцу любого и каждого. У него же все схвачено! И благодаря своей организации он, генерал-майор, может использовать силовой аппарат государства в собственных целях. А у него имеются друзья и покровители на самом верху. Ты понимаешь, о чем я говорю? На самом-самом верху, студентка, в правительстве и даже в Политбюро...

Анастасия медленно произнесла:

– Но тогда выходит, что дядя Глеб поощряет преступность и намеренно криминализует власть. Это же просто ужасно! Кто-то должен положить этой вакханалии конец!

– Так на то она и мафия, студентка! Ты что, все еще не врубилась? – заявила грубо Елена Павловна. – Остоженский организовал попытку твоего убийства, потому что ты вышла на след того идиота-патологоанатома. Попытка, слава богу, провалилась, но, думаешь, твой дядя Глеб о тебе забудет? Вот придет к нам на зону новая партия заключенных, а среди них какая-нибудь очередная малахольная тетя Женя, которой поручено тебе под ребра «перо» загнать. Она и выполнит заказ, даже если потом придется отсидеть еще лет десять. Ничего, ей же свои помогут! Или охранник какой тебя пристрелит, а потом объявят, что ты пыталась бежать.

Впервые за долгие месяцы Настя ощутила на глазах слезы. Вот каково, оказывается, чувствовать себя приговоренной к смерти. Хуже всего неизвестность – она знает, что ее убьют, но не ведает, когда это произойдет и кто приведет приговор в исполнение. Опасность может исходить от любого, даже... Девушка с опаской взглянула на Княгиню.

А та стукнула Настю по плечу рукой и прошипела:

– Ну, нашла время нюни пускать! Сдаваться раньше времени глупо. Пока я и Зинка здесь, никто тебе ничего не сделает. Но ведь нас могут и в другие колонии перевести. Или, наоборот, тебя запихнуть в какую-нибудь такую дыру, что тамошние зэчки в два счета из тебя фарш сделают и глазом не моргнут.

Дядя Глеб... Настя же ему так верила! А он оказался злым гением ее семьи. Сначала отец, затем мама, наконец она сама... Остоженский разрушил всю ее жизнь, забрал ее родителей...

– Неужели никакого выхода нет? – спросила Настя, вытирая грязным рукавом слезы.

Княгиня, осмотревшись по сторонам, притянула к себе Настю и прошептала ей на ухо:

– Выход-то есть, и ты сама знаешь какой. На свободу тебе надо, студентка, и как можно быстрее!

– Это правда, отец? – спросил Максим Остоженский, внимательно наблюдая за реакцией Глеба Романовича.

Генерал-майор знал: если сын называет его «отцом», а не «папой», значит, очень разозлен.

Они находились на служебной квартире Глеба Романовича, расположенной на проспекте Андропова, в просторном кабинете, три стены которого были заставлены книжными шкафами. Около окна находился огромный старинный глобус. Остоженский-старший, крутанув модель земного шара, взглянул на отпрыска и сказал:

– Я не хотел посвящать тебя во все детали, сынок. Зачем тебе эта грязь...

Максим перебил:

– Когда речь заходит о делах, ты всегда держал меня в курсе самых важных событий. И второстепенных, отец, кстати, тоже. Она жива?

– Девчонке невероятно повезло, – кивнул генерал-майор. – Просто какое-то невозможное стечение неблагоприятных для нас обстоятельств, да и только! А вернее, результат того, что ее устранение было поручено дилетантам, к тому же женщинам. Лагодина непременно умерла бы, но она попала в руки опытных врачей, и те ее откачали.