Антон Леонтьев - Вендетта. День первый

– Следуйте на джипе за мной, – приказала она.

Максим тем временем распахнул дверцу черного «Ягуара», плавно затормозившего у крыльца ресторана.

– Прошу, Настя...

В салоне она осмотрелась – белая кожа, красное дерево, позолота. Явно автомобиль сделан на заказ и по уникальному проекту. Максим сел рядом с Настей – их разделяло небольшое расстояние – приказал:

– Домой! К Анастасии Всеволодовне!

– О, ты знаешь, где я живу? – спросила иронично Настя. – И даже твой шофер знает? Какая, однако, честь!

Непрозрачная глухая перегородка с жужжанием поднялась, отделяя салон от шофера. Максим вздохнул:

– Жаль, что сегодняшний вечер закончился...

– Все когда-нибудь заканчивается, – в тон ему произнесла Настя. – Даже кампания по выборам губернатора!

Внезапно Максим приблизился к ней, склонился – и поцеловал в губы. И Настя, странное дело, не сопротивлялась. Она знала, что это дешевая попытка заставить ее перестать ставить палки в колеса, но, черт побери, ей было так хорошо!

Руки Максима заскользили по ее телу. Анастасия почувствовала возбуждение. За прошедшие после смерти Игоря два с лишним года у нее никого не было. И временами в своей огромной кровати она чувствовала себя очень одиноко и тоскливо. Но она все боялась предать память покойного мужа. И уж если она решится на подобное, то явно не с сыном человека, который виноват в гибели Игоря и Машеньки!

– Я схожу по тебе с ума! – шептал Игорь. – Я понял наконец: ты нужна мне! Именно ты, и никакая другая женщина, Настя! Боже, как же мне хочется...

Анастасия оттолкнула от себя распаленного мафиозо и, схватив из бара бутылку минеральной воды, плеснула ему в лицо. Спросила язвительно:

– Ну, теперь лучше? Максимка, ты забываешься. Если думаешь, что я похожа на одну из твоих шлюх, то могу тебя уверить, что это не так.

– Твой темперамент... твой воинственный настрой... твоя безжалостность... – продолжал бормотать Максим, вытирая с лица воду. – Ты сводишь меня с ума, Настя! И я чувствую, что ты тоже не в состоянии более сопротивляться своему желанию. Но ведь никто же ничего не узнает!

Остоженский снова приблизился, и на этот раз Настя привлекла его к себе и поцеловала. Нет, Игорь бы ни за что не понял и уж точно не простил такое. Но Игорь мертв... мертв уже два с лишним года... а она – живой человек, из плоти и крови...

Они опустились на сиденье. Максим скинул смокинг и рубашку, обнажилось великолепное мускулистое тело. Он покрывал лицо Насти поцелуями, а его руки проникали все глубже и глубже под ее одежду. Настя посмотрела сверху вниз на целующего ее живот Максима. Да, момент самый подходящий. Она осторожно вытащила из волос нечто, похожее на небольшую заколку, и воткнула ее в обшивку салона. Остоженский, распаленный страстью, ничего не заметил. А Настя вновь оттолкнула Максима.

– Мы приехали!

– Что? – вырвалось у Остоженского-младшего.

– На сем наш вечер закончился. Благодарю за великолепный ужин и отличную программу развлечений. Но, Максимка, у тебя ведь есть твоя Вероника!

Поправив платье, Настя нажала на кнопку, перегородка между салоном и шофером пошла вниз.

– Остановите здесь, – приказала она, и водитель повиновался.

Максим походил на нашкодившего щенка. Анастасия протянула ему рубашку и, потрепав по щеке, сказала:

– Мне пора. А ты можешь продолжить то, чем так хотел заняться, в полном одиночестве. Я не буду тебе мешать. Всего хорошего!

Затем, раскрыв дверцу, выпорхнула из «Ягуара». Джип, следовавший за машиной Остоженского, тотчас остановился, и Настя заняла место на заднем сиденье.

– Домой! – бросила коротко, откинулась на спинку и подумала о том, что могло бы произойти. Ведь ей так хотелось, чтобы Максим не останавливался, чтобы...

Нет, об этом думать запрещено! Кто угодно, но только не Остоженский! Он не просто враг – он самый главный враг! И все же Настя почувствовала опустошенность и отчаяние. Однако, главное, сделано кое-что очень важное... Она подумала о заколке, размещенной в салоне «Ягуара», которая в действительности являлась миниатюрной видеокамерой.

Максим некоторое время сидел, тупо смотря вслед бросившей его Насте. Остоженский взглянул на оттопыренные в паху брюки, захлопнул дверцу и бросил:

– В город!

Там он найдет себе временное утешение – одну из девиц, что продают любовь за деньги. А ведь Настя была так близко... была почти согласна... Значит, он прав, и она все еще любит его. А он, черт побери?