Патриция Хайсмит - Игра на выживание

— Нет, его нет, — ответила Изабель, нервно теребя салфетку. — Но он должен прийти с минуты на минуту. А что? Что-нибудь случилось?

— Нет-нет. Просто мне нужно задать ему несколько вопросов. Я позвонил ему сегодня в десять утра. Разве он вам не сказал?

— Нет… В десять меня самой не было дома. Ну что ж, если уж он договорился с вами о встрече, то обязательно придет, можете не сомневаться. Может, присядете пока?

Саусас уселся на один из диванчиков в дальнем углу комнаты. От предложенного ему кофе он решительно отказался, попросив их не обращать на него внимания и продолжать прерванный обед.

Изабель вернулась за стол, но к еде больше так и не притронулась. Теодор же тем временем закурил сигарету.

— Ну что ж, Изабель, я, пожалуй пойду, — сказал Теодор. — Если сеньор капитан…

— Но ты же так почти ничего и не съел! Тео, ну выпей хотя бы кофе.

Она ушла в кухню.

Саусас тем временем молча просматривал какие-то бумаги.

В присутствии Изабель Теодору совсем не хотелось расспрашивать его о делах.

— В котором часу сеньор Идальго ушел из дома? — спросил Саусас, когда она вышла из кухни с кофейником в руках.

— Около одиннадцати, — ответила Изабель.

Саусас взглянул на часы.

— Уже почти половина третьего. А он, случайно, не сказал, куда идет?

— Нет, не сказал. Может быть, все-таки выпьете с нами кофе, сеньор?

На этот раз Саусас согласился. Какое-то время они просто беседовали о работе Карлоса в университете. Саусас по-своему обыкновению был невозмутим и совершенно спокоен. Затем он сказал:

— А знаете что, сеньора Идальго, я, пожалуй, задам свои вопросы вам. Тем более, что жена тоже вполне может быть в курсе таких подробностей. Вы не знаете, сеньор Идальго в последнее время не терял кашне?

— Кажется, нет. А что?

— Ну, это довольно сложно объяснить, — учтиво улыбнулся Саусас. — Единственное, что я могу вам сказать, так это, что меня очень интересует данный вопрос. А вы бы не могли взглянуть на его кашне и сказать, все ли они на месте?

— Даже не знаю. Но если хотите, могу попробовать, — сказала Изабель, вставая из-за стола.

Саусас тоже встал и вслед за ней прошел в спальню, находившуюся в конце небольшого коридорчика, как раз напротив кухни. Изабель выдвинула нижний ящик комода, доверху забитый по большей части шерстяными носками, чистыми, но сваленными вперемешку. Тут же лежало и несколько аккуратно сложенных кашне веселенькой расцветки и любимых пледов Карлоса.

— Вот, здесь их шесть, — сказала Изабель, перебирая вещи, но не вынимая их из ящика.

— Немало. Он любит шарфики? — спросил Саусас.

— Д-да. К тому же студенты иногда дарят ему их, — отозвалась Изабель. — А потом он сам иногда передаривает их.

— А в последнее время?

— Кажется, одно он подарил кому-то на Трех Волхвов. [39] В ночь с 5 на 6 января по испанской традиции отмечается праздник Трех Волхвов, когда принято дарить подарки. И на Новый год тоже.

— А вы можете определить, на месте ли остальные? — спросил Саусас.

Изабель исподлобья взглянула на него, оставаясь стоять, склонившись над ящиком комода.

— А почему это вас так интересует?

Саусас тяжело вздохнул.

— Дело очень серьезное, сеньора. Мне не хотелось бы вас расстраивать. Пожалуйста, не спешите и все хорошенько обдумайте. Возможно, вы вспомните кашне, которое ваш муж не надевал, скажем, последние два месяца? Надеюсь, провалами памяти вы не страдаете?

Изабель замерла в нерешительности.

— А это что, имеет какое-то отношение к делу Бальестерос? — встревоженно спросила она в конце концов.

— Да, сеньора. Мы всем задаем одни и те же вопросы. Всем, кто был с ней знаком. Так что волноваться вам решительно не о чем.

Изабель внезапно разрыдалась, и Теодор схватил её за руки. Саусас наблюдал за этой сценой с нескрываемым интересом.

— Последнее время её муж сильно пьет, — тихо сказал Теодор, полагая, что уж лучше сказать хотя бы это, чем никак не пытаться объяснить её состояние. — Возможно, именно по этой причине он не сдержал слова и не встретился с вами.

Саусас закурил.

— Прошу меня покорнейше извинить, сеньора Идальго, — проговорил он, учтиво поклонившись, чего, впрочем, она так и не видела. — А кроме меня вашему мужу сегодня утром больше никто не звонил? Или, может быть, ему звонили вчера вечером?

Изабель промокнула глаза носовым платком, протянутым ей Теодором.

— Понятия не имею, сеньор.

— А вчера вечером он был тоже чем-то расстроен?