Стиг Трентер - Нынче в порфире…

На крупном, но детском лице мелькнула тень улыбки.

— Вначале так и было. А потом я успокоился.

— И решили поиграть в бильярд? — спросил Веспер Юнсон.

— Не-ет. Я взял энциклопедию, если быть точным — Шведскую энциклопедию. Хотел посмотреть, как выглядело ручное огнестрельное оружие времен Тридцатилетней войны.

— Ага, для постановки?

— Да. В «Смерти Валленштейна» появляются несколько вооруженных солдат.

— Значит, посмотрели, как оно выглядит?

Он покачал головой.

— Не успел. Только я открыл книгу, как наверху послышался шум, а затем громкий хлопок. Я долго стоял, не двигаясь, глядя в пространство. До меня толком и не дошло, что это был выстрел. Потом я отложил книгу и прошел к раздвижным дверям. Они каким-то образом захлопнулись, и я изрядно повозился, пока открыл. Однако в столовой…

— Значит, войдя в библиотеку, вы закрыли за собой дверь? — перебил Веспер Юнсон.

Он кивнул.

— Со злости я рванул ее слишком сильно. Наверно, оттого она и захлопнулась.

— А что произошло дальше?

— В столовой никого не было. Правда, мне казалось, что и шум, и хлопок донеслись откуда-то сверху, поэтому я поднялся на второй этаж.— Он облизнул губы и, помолчав, тихо выговорил: — И там я увидел его.

Начальник уголовной полиции смотрел на него в упор.

— В верхнем холле? — спросил он.

Парень закрыл лицо руками.

— Нет,— пробормотал он,— Гильберт лежал в гостиной у камина. Грудь была вся в крови.

В комнатке повисла тишина. Только часы тикали где-то неподалеку.

— Вы понимали, что он мертв? — спросил Веспер Юнсон.

— Я так подумал.

— Вы не заметили в комнате больше ничего необычного, кроме вашего мертвого кузена?

Он задумался.

— В углу, там, где бар, царил полный разгром. По-моему, даже зеркало в баре было разбито.

— Вы никого не видели и не слышали?

— Не-ет.

— Вы подошли к кузену?

Он мотнул головой.

— Я остался у двери. Прямо оцепенел. В голове билась только одна мысль: полиция решит, что это я убил его. Ведь всего минуту-другую назад мы ссорились. Я рассвирепел, и у меня в общем-то было желание…

— Понятно. — Веспер Юнсон задумчиво пригладил усы.— И что же вы сделали?

— Сбежал, — смущенно признался Винсент Денер.— Даже Хильду не предупредил. Потом сел на трамвай и поехал прямиком в «Риш». Знаю, дурость это. Я всю ночь глаз не сомкнул. Утром хотел пойти в полицию, но тут явилась Хильда и сказала, что не сообщила полицейским о моем вчерашнем визите. Мол, упомянула только, что приходил какой-то незнакомец. Она понимала, что Гильберта застрелил не я, но опасалась, что полиция в это не поверит. Ведь ей было известно, как плохо ладили мы с Гильбертом.

— В результате вы передумали и в полицию не пошли?

— Побоялся,— пробормотал он.

Веспер Юнсон захлопнул блокнот и встал.

— Вы не слышали из библиотеки, чтобы открылась входная дверь? — спросил он.

Винсент Денер покачал головой.

— И ничего особенного не видели и не слышали? Помимо того, что уже рассказали.

— Нет.

— А на лестнице ни с кем не столкнулись?

— Столкнулся. Не то на втором, не то на третьем этаже из какой-то квартиры вышел мужчина. Но я видел его лишь мельком, и он меня тоже.

— Это был привратник,— сообщил Веспер Юнсон с нежданной готовностью.— И вы правы, он не смог вас описать.— Он быстро подал Винсенту Денеру руку.— Пусть это послужит вам уроком, молодой человек.— Секунду он помедлил, потом пожал плечами.— Впрочем, нет… не стану больше отягощать вашу совесть. Удачи вам со «Смертью Валленштейна». Доброй ночи.

Мы вышли в холл, и, к моему удивлению, Веспер Юнсон решительно направился ко второй двери, которая по-прежнему была приоткрыта.

Мы очутились в просторной комнате — темные панели, тяжелая уродливая люстра. За тускло освещенным обеденным столом сидели и разговаривали трое: брат и сестра Лесслер и белокурая Мэри. Клара Денер с достоинством встала.

— Ну так что же? — приказным тоном бросила она.

Веспер Юнсон холодно смотрел на нее.

— Ваш сын находился там, когда был убит Гильберт Лесслер,— сказал он.

Уму непостижимо, как она владела собой. Лицо только чуточку дрогнуло.

— Надеюсь, вы не воображаете, что мой сын причастен к этим преступлениям,— резко сказала она.

— Я ничего не воображаю,— спокойно ответил он.— В противном случае вполне мог бы заподозрить, что это вы убили своего брата.

Ее холодный взгляд стал неприятно острым, колючим.

— Будьте добры объясниться, сударь.