Алексей Пенза - Солнца нет

Конференция подошла к концу. Довольный Корсаров, приметив Меньшикова с очаровательной девушкой, подошёл, нарушив их беседу.

— Теперь я, кажется, понимаю, с кого писалась картина, которую мне не продали, — вкрадчиво с улыбкой произнёс он, пялясь на китаянку.

Она смутилась.

— Скромность вам к лицу, — добавил будущий депутат.

— Спасибо, — вместо Донгмэй ответил Евгений, клоунски улыбаясь.

Микола молча отворил дверь третьей камеры, женщина, уже отвыкшая от его появлений, замерла от неожиданности.

— Шахида, пойдём, тебя ждут, — сказал украинец понуро.

Чеченка поднялась с тахты и, потупив взгляд, пошла к выходу.

— Я давно тебя не видела… — обронила она, поравнявшись с охранником.

— Поостеречься нам надо, — ответил тот, выводя девушку.

Они шли по тусклому, навевающему апатию коридору, пока наконец Микола не отворил перед ней дверь некоего просторного кабинета, посреди которого стоял стол. За ним сидел цыган, пристально смотря чёрными глазами на явившихся людей.

— Заключённая доставлена, как вы просили, Денис Владимирович, — сообщил усач.

— Оставь нас, Николай, — велел Роев, голос его был спокоен, но в нём читалась угроза.

Хохол затворил дверь с обратной стороны, Шахида стояла безмолвно, смотря на обставленный едой широкий стол. Здесь были фрукты, вино, закуска.

— Проходи, садись, — пригласил хозяин подземелья. Арестантка послушно села на свободный стул, располагавшийся на противоположной стороне от мужчины. Он налил ей бокал вина, придвинул виноградную гроздь.

— Угощайся, не бойся.

Шахида пригубила от бокала, отщипнула винограда.

— Зачем я здесь? — спросила она.

Цыган смотрел на неё изучающе.

— Я тебе сейчас кое-что предложу, думаю, ты не откажешься, — уверенно проговорил он, затем отпил вина. — Послушай… Ты понимаешь, что тебя здесь в итоге ждёт, в этой консервной банке? В лучшем случае тебя просто убьют, в худшем тебя ожидают пытки и изнасилование. Но если ты примешь моё условие, то я обещаю тебе свободу и даже денег дам на первое время. Моё слово.

— Ты много обещаешь… а что мне надо отдать взамен? — прервала его чеченка.

Роев потёр свои пухлые губы.

— Есть один человек, который очень давно и очень надоедливо мешается мне. Но всему есть предел, я порядком устал от него, пора с ним разобраться, — с этими словами цыган достал цветную фотографию Корсарова и вручил её девушке. Она внимательно всмотрелась в изображение солидного бизнесмена, а Роев продолжил:

— Его надо убрать! Демонстративно. И чем быстрее, тем лучше. План таков: скоро состоится его выступление на площади перед народом, ты будешь изображать молодую мамашу. У тебя будет коляска, но вместо ребёнка там будет бомба с таймером. Ты должна как можно ближе подойти к объекту и в определённый момент толкнуть коляску к трибуне, после этого у тебя будет время убежать. Потом я рассчитаюсь с тобой и надеюсь, мы больше никогда не увидимся, — закончил хозяин. — Ну как, ты согласна?

— Разве у меня есть выбор? — не раздумывая, ответила Шахида.

— Я рад, — произнёс цыган, поднимая бокал.

Угрюмо последнее пристанище, угрюмо, но гостеприимно. Оно всегда радо видеть новые лица в своей колыбели, ей плевать на то, кто пожаловал на погост, нищий бродяга или всемогущий король. Оно не делает между ними различий, и всем предоставляет одинаковые условия проживания, уж этого у него не отнять. Жизнь и смерть — дуры грязные, ходят, за руки держатся, кончилась жизнь, смерть о тебе позаботится…

Кладбище. Уютная гостиница для тел ярко поливалась мелким дождём.

Вокруг гроба, только что перенесённого из катафалка, собрались люди, в основном сослуживцы, прощающиеся с покойным. Рядом с умершим были его жена с дочерью и сыном. Все плакали. Меньшиков стоял возле них без эмоций, глядя в открытое бледное лицо покойника.

— Вася, Вася… — прошептал одноклассник, и в ответ ему недовольно каркнула ворона, сидящая на старом мокром кресте.

"Кто же такой этот судья? Что ему надо от меня? Этот гад заранее всё знал! Выходит, он же всё и подстроил! Не понятно ещё и другое, причём тут Вася?"

Опять зловеще каркнула ворона. В этот момент с опозданием объявился Кабанов, он кивнул Меньшикову из толпы, заросшей зонтами напротив.

Евгений снова уставился в одну точку: на мраморный чёрный крест с фотографией усопшего.

"Зачем Вася пошёл в то место? Что же он там делал? Каким образом этот псих судья связан с ним? А главное, как теперь быть мне?"