Аркадий Карасик: Офицерская охота

Когда офицеры приблизились, старик отложил удочку, поднялся.

- Милости прошу. Присаживайтесь. Времени мало. Особо представляться нет нужды. Мое воинское звание - генерал-майор. Зовите Иваном Ивановичем...

Резкие рубленные фразы, безулыбчивое лицо... Наверно, не обманывает действительно, генерал. В отставке, конечно. И ещё одно уловил в "рыболове" Пахомов - горячность. Такой ни за что не смирится с оппонентами, ему трудно будет что-нибудь доказать обратное. Не просто генерал - генерал в квадрате!

Николай и Федор послушно присели на камни, насадили червяков и забросили лески в речную, ленивую воду. Все же посчитали нужным представиться. Так уж принято в армии, а офицерская организация мстителей, похоже, та же часть.

- Пахомов. Капитан. Командир роты. До увольнения.

- Старший лейтенант Поспелов. Командир роты. Представили на зама комбата, - добавил Федор для солидности. - Если бы не дерьмовые реформы...

Офицеры выжидательно посмотрели на генерала. Может быть, потребуется более расширенная "анкета": последнее место службы, должности, выслуги, награды? В "тотальные" и застойные времена выпотрошили бы гораздо основательней, включая национальности, участия в антипартийных группировках, отношение к сексу и пиву, как относились прадеды и прабабы к восстаниям декабристов и римского Спартака...

- С вами беседовали? - равнодушно спросил "рыболов".

- Со мной, - опередил друга Федор. - Майор...

- Обойдемся без фамилий, - резко прервал его Иван Иванович. - Согласие дали?

- Так точно!

- Значит, поняли - отступление исключается. Предательство карается смертью. Немедленно, без следствия и суда.

Пахомов не испугался - нечто подобное предвидел во время разговора с Поспеловым. Иначе быть не может - борьба с преступностью методом её физического уничтожения незаконными способами требует именно такого же жесткого порядка. Без скидок на душевные переживания и "семейные" обстоятельства.

- Поняли, - ответил капитан за себя и друга. - И - принимаем...

Старший лейтенант промолчал. Похоже, его не устраивает полобный подход, он предпочел бы более легкое времяпровождение, главное, более безопасное. Впервые Поспелов подумал об ожидающей его судьбе боевика и содрогнулся.

Генерал удовлетворенно кивнул.

- На этом официальная часть беседы завершена. Пахомов пойдет работать сторожем на автостоянку. Сутки - дежурство, трое - отдых. Поспелов начальником охраны одного банка. Со свободным распорядком. Адреса - у подполковника, - кивнул генерал в сторону "проводника", который хлопотал у костра.

Сначала должность начальника банковской охраны предназначалась Пахомову, но генерал неожиданно передумал. Нельзя загружать капитана работой охранника, ему предстоит выполнять более серьезные задания - на очередном совещании Главного Штаба он утвержден командиром пятерки боевиков. По мнению Сомова эта должность соответствует, как минимум, должности командира полка...

- Что делать? - спросил Поспелов таинственным полушепотом. - Задача, соседи - справа и слева, силы поддержки, огневое сопровождение...

- Прежде всего, не болтать, - недовольно поморщился "рыболов". Постарайтесь держать язык за зубами, старший лейтенант. Это - полезно и... необходимо. Сейчас задание одно: вживаться в новую жизнь. При необходимости - вызовем.

Впечатление - возвратились в покинутую не по своему желанию воинскую службу. Резкие, будто хлопки пастушеского бича, команды, завуалированные выговоры - не болтать, не лезть, куда не просят... Но раздражения не было, ибо офицеры отлично понимали: без дисциплины и конспирации не может выжить ни одна подпольная организация.

Если Поспелов искал в новой своей деятельности заполнение безделья, так не свойственного азартной его натуре, то Пахомов получал право на месть. За убитых родителей, за искареженное свое детство, за погубленные юношеские мечты стать летчиком. Федор машинально вынашивал причины сбежать из опасного сообщества, Николай лишний раз убеждался в правильности принятого решения.

- Вам говорили о том, что "задний ход" исключается? - будто подслушал сомнения старшего лейтенанта Иван Иванович. - Равносильно смертному приговору. Наравне с предательством, - повторил он недавно сказанное.

- Говорили, - потускнел Поспелов.

- Подписку дали?

- Так точно.

Пахомов покосился на старшего лейтенанта. Сгорбился генаральский сынок, потускнел, на лице так и написано: куда я, дурень, вляпался, зачем подставил глупую башку под отточенную секиру?