Аркадий Карасик: Офицерская охота

- Держать язык за зубами не разучился?

- Никогда не был трепачем, таким, как ты, - сердито пробормотал Николай, оглядывапя пустыную аллею, по которой метрах в ста от них прогуливались два пенсионера. - Выкладывай.

То, что услышал Пахомов, было настолько необычным, что он буквально открыл рот.

Позавчера бывший начальник штаба полка, нынче - такой же горемыка, предложил Федору прогуляться по леску, окаймляющему гарнизон, подышать свежим воздухом, поплакаться друг другу на несчастную офицерскую судьбу-злодейку. Поспелов охотно согласился. Все лучше, чем зубатиться с женой либо дремать под прикрытием рекламной газетенки.

Встретились, погоревали, побродили по замусоренному лесочку, подфутболивая жестяные банки. Пора разойтись по "блиндажам", но подполковник вдруг заговорил другим тоном - жестким, отрывистым.

Оказывается, создана некая офицерская подпольная организация, которая поставила задачу бороться с преступным беспределом, как говорится, неординарными методами. Выявлять и отстреливать киллеров, заказчиков убийств, насильников и грабителей. И не рядовых бандитов - самую, что ни на есть, верхушку. Поэтому кадры подбираются из числа опытных, знающих свое дело офицеров, умеющих держать язык за зубами. Преимущественно - снайперов и минеров.

- А ты - с какого боку-припеку? - удивился Николай. - Насколько знаю, стрелок или минер из тебя, как из нашего кота Васьки полководец...

Федор нисколько не обиделся. Обижаться старший лейтенант вообще не умел, если и выражал недовольство - максимум на десять минут. Во всяком случае, внешне. Что творилось в душе старшего лейтенанта - бушевали бури либо улыбалось солнышко - никто не мог подсмотреть.

- В том-то и дело. Проскочу под твоим прикрытием. Скажешь, без помощника не умею стрелять, рука дрожит, глаза слезятся. Порекомендуешь?

- Подумаю... И сколько платит твоя организация? За каждую преступную голову или - оклад?

- Ни то и не другое. "Удав" деньги не платит, откуда у нищих офицеров, тем паче, пенсионеров башли? Своих членов Совет устраивает на работу. Такую, чтобы иметь свободное время...Знаешь, Колян, какая там дисциплинка? Это тебе не современная армия. Проболтаешься - расстрел...

Федор говорил горячо и восторженно, размахивал руками, смеялся или негодовал... Пора в стране наводить порядок, пока она окончательно не скатилась в пропасть! А кто это сделает, если не офицеры? Правоохранительные органы только и называются правоохранительными, на самом деле сами себя защитить не могут. Политики только и знают, что "работать" натренированными языками, толку с них, как с козла молока. Бизнесмены гребут под себя, к тому же, их отстреливают, словно уток, сидящих на воде... Вот и получается: единственная опора - офицерский корпус...

Накипело на душе мужика, не открой кран - взорвется! Николай понимал друга, разделял его возмущение, но привык мыслить более трезво, отметать лишние эмоции, которым дай только волю - черт его знает, куда заведут.

- Но это - противозаконно. Есть же прокуратура, суды...

Поспелов раздраженно зафыркал. Ну, что делать с недоумком, не понимающим простых вещей!

- Скоро окончательно отменят смертную казнь... Слышал? Что тогда останется? Схватят убийцу, посадят на десяток лет. Отбудет он срок, подкуется, и снова - за свое. А то и не отбудет - отпустят те же подкупленные прокуроры и следователи... А мы - и следователи, и сыщики, и прокуроры, и исполнители приговоров - в одном лице. Нас не подкупить, не разжалобить...

Похоже, Федька уже видел себя в строю неведомой организации мстителей. Раскраснелся, азартно жестикулирует. Любит недавний ротный представлять себя маршалом, ох, и любит же! Терпеть не может находиться на одном уровне с окружающими или, не дай Бог, ниже хотя бы на миллиметр - лезет наверх, будто альпинист без связки с товарищами по штурму вершины.

- Короче, я уже дал согласие... И за себя и за тебя... Учти, там, неопределенно ткнул он пальцем почему-то в крону ближайшего дерева, шутить не любят. Чуть-что - к стенке.

Пахомов задумался. Поспелов шагал рядом, придерживая друга за локоть не убежал бы! - и нетерпеливо ожидал согласия. Отказа не предвиделось, не тот у Коляна характер. Задумает что-нибудь из кожи вылезет, наизнанку вывернется, но своего добьется. К тому же, Федор уже заверил посланца "Удава" в том, что он и его друг вступают в ряды подпольной организации.

А в голове капитана раскручивается недавний сон. Отец, подвешенный на крюках, вбитых в бревенчатую стену, распятая на полу голая мать, на которой ерзают бандиты, жесткая рука главаря, поднимающая за волосы мальчишескую голову... Смотри и скажи отцу: пусть говорит, выдает захоронку, в которой держит золотишко...