Аркадий Карасик: Офицерская охота

Такое не забывается и... не прощается.

- Добро...

* * *

О дисциплине в офицерской организации судить рано, а вот что касается конспирации - на высоте. Бывший начальник штаба полка долго втолковывал "кандидатам в боевики" где они должны находиться, что и каким тоном отвечать, о чем спрашивать.

На следующий день Поспелов и все ещё сомневающийся Пахомов в оговоренное время стояли возле остановки шестьдесят второго троллейбуса на Юго-Западе. Особенного волнения не было - за время армейской службы всякого напробовались: и горького и сладкого. Позже, когда придется сойтись в схватке с оголтелыми преступниками - другое дело, а сейчас предстоит обычная беседа. Вроде разговора в управлении кадров по поводу нового места службы офицеров.

Как водится, троллейбус долго не появлялся, поэтому в толпе ожидающих никто ничего не заподозрил, когда к двум мужчинам подошел водитель легковушки.

- Далеко ехать? Можем подвезти, ежели сторгуемся...

Последнее слово - пароль. В полном соответствии с современными рыночными отношениями.

- К метро "Октябрьское"... Сколько запросите?

- Полтинник...

- Дороговато...

- Бензин снова подорожал, запчасти "кусаются". Вот и приходится...

- Ладно, поехали.

Каждое слово - парольное, даже подбрасывания ключей и рекламная газетка, выглядывающая из кармана Поспелова - все оговорено заранее.

В комнанию плпыталась напроситься девица в короткой юбчонке, но водитель отказался - полный комплект, больше не возьмет. И показал на машину, из окна которой нетерпеливо выглядывал ещё один пассажир.

Все продуманно и высчитано - разворотливый владелец "жигуля" решил: какой навар с одного пассажира, вот и сговорился ещё с двумя.

Мужики ничем не отличаются от других водителей, исключая, конечно, "экипажи" иномарок. Один - с проседью в черных волосах, в поношенном пиджаке с расстегнутым воротом рубашки. Второй - помоложе, светлый, курчавый.

"Жигули" старой модели с ржавыми пометками и треснутым лобовым стеклом - резвая "лошадка". Водитель - если и не ас в полном смысле этого понятия, то, во всяком случае, ближайший его помощник. Машина нахально подставляла зад скоростным иномаркам, во время перепрыгивала на соседние, более свободные полосы, в последние мгновения проскакивала под подмигивающие огни светофоров.

В салоне - тишина. Только неунывающий Поспелов нашептывал соседу восторженные отзывы.

- Там - все такие, молчаливые и решительные. Видел, как водитель сделал "мерседес"?... Придет время, мы всех бандюг похороним...

Третий "пассажир" окинул болтуна недовольным взглядом, хотел было резким замечанием "заткнуть фонтан", но, видимо, передумал и ограничился выразительным хмыканьем. Дескать, зачем начальство подбирает всякую шваль, для счета, что ли?

Выехали за пределы окружной дороги и помчались по Подмосковью.

В невзрачном придорожном поселке "жигуль" неожиданно свернул на проселок, ведущий то ли в поля, то ли к виднеющемся вдали леску. Остановились под прикрытием какой-то сельскохозяйственной постройки, впритык к "вольво" с открытыми задними дверьми.

- Быстро - туда! - приказал сидевший рядом с водителем и повторил более резко. - Быстро!

Типичный строевик, привыкший и отдавать приказы и выполнять их.

Офицеры пересели. Вернее сказать, перепрыгнули. "Жигуль" развернулся, набирая скорость, выскочил на шоссе и затерялся среди множества машин.

В "вольво" на передних сидениях - двое. Внешне напоминают уехавших. Водитель - молодой и белобрысый, его напарник - с проседью.

Проселочная дорога вывела на другое шоссе, параллельное первому. Минут через двадцать бешенной гонки свернули к небольшой речке, одетой густым кустарником. Остановились.

- Малость разомнемся, - скупо улыбнулся человек, сидящий рядом с водителем. - Недалеко, метров двести.

Пахомов и Поспелов охотно вышли. Действительно, размять уставшие ноги не мешает. Заодно подышать чистым лесным воздухом.

"Вольво" двинулось с места, завиляло между деревьями, развернулось и помчалась по асфальту в противоположном направлении.

Офицеры углубились в лес.

Двести метров превратились в добрый километр. Идти молча, спотыкаясь о корни деревьев, уклоняясь от низко спустившихся веток, невеселое занятие, для Федора - нетерпимое. Он то и дело пытался вызвать проводника на разговор, но тот либо отвечал короткими фразами, либо отделывался скупыми улыбками.

Впереди, на берегу около речной излучины - рыболов-старик. Порванная куртка с оттопыренными карманами, старая шляпа, сдвинутая на зытылок, из под которой выбиваются завитушки седых волос. В стороне - костерок, над ним, на рогульках с перекладиной, висит закопченный котелок. Неподалеку приземистая серая палатка