Аркадий Карасик - Похищение королевы

- В кучу навоза, - уточнил Стулов. - А еще лучше - на колоду мясника. Как иначе можно расценить покушение на дороге?

Вот это экстрасенс! Все знает. То ли докладывают "топтуны", то ли работает внеренный к преступникам агент. О происшествии я упомянул вскользь, без тягостных для моего самолюбия подробностей. У меня зародилось дурацкое желание выведать источник информации, которым пользуется Стулов. Казалось бы, что это изменит в моей жизни? Ровным счетом ничего. И все же задал идиотский вопрос. Будто подбросил в костер беседы очередную порцию сушняка. "Сушняк" оказался мокрым - не загорелся.

- Считаешь, что я организовал за тобой слежку? - озадаченно покрутил вихрастой головой сыщик. - Очередная ересь! С тобой не соскучишься. Ничего подобного. Просто рассказал Федя Гулькин. Мы с ним долго работали, как говорится, ноздря в ноздрю, теперь перезваниваемся. Он и поведал, как выручал из беды одного писателя, возомнившего себя современным Шерлоком Холмсом.

Упоминание о великом сыщике рядом с моим именем в сопровождении ехидной улыбки снова ущипнуло наболевшее самолюбие. Поэтому я поторопился уйти от развития обидной темы.

- И что мы будем делать дальше?

- Прежде всего, ты должен уяснить всю опасность ситуации, - на полном серьезе принялся поучать Стулов несмышленыша, который вздумал жонглировать противотанковой гранатой с выдернутой чекой. - Дорожное приключение вполне может получить развитие. Как выражаются медики, с летальным исходом. Не хочу пугать, ты не маленький, но придется принять меры безопасности...

- Какие? - чувствуя, как в области живота начинает раскручиваться пружина страха, пробурчал я. - Носить оружие? Не имею разрешения, да и стрелять не обучен. Переходить улицу только на зеленый свет? Так и поступаю. Врезать в квартирную дверь два дополнительных замка? Там столько понапихано - месте свободного не отыщешь...

- Уйми паскудный язык, шут дерьмовый! - зло прикрикнул Василий, искусно вплетая в грубый окрик цветастую нить непереводимых словообразований. - Не имею ни малейшего желания принимать участие в очередных похоронах... Слушай внимательно, если еще способен воспринимать дружеские предостережения. На днях к тебе приедет "братишка", временно поселится в твоей халупе, которую ты почему-то именуешь комнатой. Сиди и строчи очередную детективную пошлятину. На улицу без "братишки" не выходить. С соседкой будь поосторожней. Она, как мне кажется, далеко еще не открыта. Несмотря на все твои старания, - усмехнулся он. - Отношения не прерывай, но и не форсируй.

В отношении "братишки" - все правильно и все меня устраивает. Кроме его ночевки в моей комнате, которая поставит жирный крест на дальнейшем изучении Надин... Интересно, как она отреагирует на запрет посещать ночами соседа? Потребует моего переселения в "девичий теремок"? Фигушки, милая, не получится, не тот возраст, чтобы красться в темноте по коридору ради того, чтобы получить очередную порцию жирных ласк и подышать запахом пота.

- С дедом Пахомом веди себя осторожно, типа - "здравствуйте - до свидания". В более тесные контакты не вступай...

Что подразумевается под "более тесными контактами" в приложении к склеротику, который едва держится на дрожащих ходулях? Но я удержался от вопроса, который неминуемо вызовет очередную лавину ехидных сравнений.

- Последнее. Ты мне все рассказываешь? Учти, если скрываешь - себе во вред. Я обязан знать все и еще - четвертушку сверху.

Похоже, четвертушка - любимый образ сыщика, который он использует вместо замысловатого мата, позаимствованного при общениях с блатным миром... Вообще-то, Васька прав: я обязан информировать его с исчерпывающей полнотой, иначе наше содружество способно принести только один вред.

Но как быть с Геннадием Викторовичем? Подставлю его и сыщик тут же наведет на след единственной моей "крыши" своих коллег... И не только "крыши". Стыдно признаться, но интеллигентный, обаятельный вор в законе, знаток литературы и искусства, интереснейший собеседник превратился для меня в... друга. Да, да, именно, в друга, неправедно оболганного, отторгнутого от общества культурных людей.

В конце концов, пришлепывать печати и штампы мы научились, а вот разобраться, что таится под "штампами" не умеем. Затвердили: садист, убийца, ворюга... А Геннадий Викторович, я в этом почему-то уверен, никого не убивал, не пытал и не обкрадывал.

Так какое я имею моральное право выдавать его уголовке?

- Да, иногда я говорю не все, но не потому, что скрываю. Просто не до конца уверен. Додумаю - обязательно скажу, - вывернулся я из сложного положения.