Аркадий Карасик - Похищение королевы

- Давно пора. А то засохнешь на корню, никто на тебя даже не посмотрит.

Добрый Витька парень, до глупости добрый. Все люди, окружающие его "классные", все - "молотки".

- Пока. Позови врача - что-то рана стала прибаливать, как бы копыта не отбросить. То-то радости будет у главреда. Здорово я ему соли на хвост насыпал...

Побледнел еще больше - до синевы. Глаза закрылись.

Хирург прибежал на зов мгновенно, будто дежурил в коридоре, ожидая моего появления из палаты. С ним сестра со шприцем, еще кто-то. Меня невежливо затолкали в лифт.

Ничего страшного, уговаривал я сам себя, покинув больницу, Витька оклемается, его жизнелюбия на троих хватит, такие не умирают. Ноги сами собой, без вмешательства головы, вели меня к Стулову. Побеседую с сыщиком и помчусь на вокзал. Ночевать у неведомой Ларисы не собираюсь. Пусть она остается для Пудова.

Предостережение Витьки не особенно взволновали меня. Скорей всего, киллеры ошиблись, их целью был не тощий писатель, а совсем другой человек. Возможно, Пудов. Опубликовал заметку, в которой подковырнул какого-нибудь уголовного авторитета - достаточная причина для немедленной расправы.

Или...

Неожиданно вспомнились угрожающие взгляды, которыми обменялись мой пастух и "автомеханик". Уж не в веселого ли парня стреляли? Вполне вероятная версия.

И все же, не надо забывать, меня пасут. Не безопасные, в принципе, топтуны - убийцы. Если Витька прав и они нацелились на меня - не успокоятся пока не всадят пару пуль в грудь, контрольную - в голову. Кто пойдет за гробом? Ну, баба Феня в черном платочке, ну, Гулькин в парадной форме, ну, Надин. Машеньки не будет, ей никто не скажет о безвременной кончине безалаберного муженька...

Стулов был дома. Сидел за столом, обложившись любимыми четвертушками исписанной бумаги, переставалял их местами. Будто раскладывал пасьянс. Я обратил внимание на то, что центр "пасьянса" неизменно оставался пустым, не занятым.

Увидел меня - не поднялся, сердито буркнул.

- Проходи, баламут, садись...

Почему я вдруг превратился в "баламута" известно одному автору унизительного прозвища. Но обижаться глупо. В смысле прозвищ Стулов редкий фантазер. То я - "скорпион среднеазиатский", то - "антрацит". В прошлый раз ни за что, ни про что обозвал меня "каракулем".

Я приветливо улыбнулся и вытащил из кармана блокнот, куда аккуратно заносил не только добытые сведения, но и придуманные версии. Занял стул напротив хозяина. Откашлялся.

Василий с интересом и любопытством оглядел мою серьезную физиономию. Будто музейную редкость, впервые выставленную на всеобщее обозрение.

- Выкладывай, прохиндей, свои новости.

Преображение спонсора Василия не удивило - даже не поморщился. Такая же реакция на то, что лжеспонсор неожиданно оказался первым мужем Надин. А вот история с пропавшим фотоальбомом деда Пахома заинтересовала. Особенно, когда я передал со слов коротышки отрывки беседы Айвазяна с Верочкой.

- Интересные пироги, - задумчиво прокомментировал он, вписывая новость в одну из четвертушек. - Дался им этот фотоальбом вместе с какими-то коробочками.

- Может быть, приманка?

Стулов отрицательно покачал головой, перетасовал бумажки.

- Похоже, не только приманка. Действительная причина лежит намного глубже, до нее еще предстоит докопаться.

Заинтересовало сыщика и письмо от Верочки. Правда, он не придал ему такого глобального значения, как это сделал я. Внимательно оглядел конверт, даже обнюхал его, так же поступил и с листком бумаги , на котором - всего несколько строчек.

Презрительно ухмыльнулся.

- Дешево нас с тобой ценят, если надеются на то, что мы клюнем на примитивную пустышку... Впрочем, пустышка - не то слово. Письмо опущено, судя по штемпелю, в центре Москвы... Неужели там спрятана похищенная красавица? Мужики сумлевются... Впрочем, похитители могли бросить послание в любой почтовый ящик. Теперь, второе. Если я не ошибаюсь, адрес на конверте писал мужчина... Ладно, позже продумаю другие варианты.

Походил по комнате, мучительно поморщился, помассировал ладонями грудь. Наверно, донимает его залеченная не до конца рана. Снова присел к столу.

- Все же, как быть с таинственными "коробочками"? - подбросил я трудную тему для размышления. Ибо эти самые "коробочкм" прочно засели в моем сознании и никак не пропадали. Трудно пересчитать сколько разгадок я напридумывал. - Почему престарелый дедок должен их кому-то отдавать?

- Подумаем, - мне показалось, с обидным равнодушием отреагировал сыщик. Помолчал, перебирая свою картотеку. - Павел, вот ты - писатель, действуешь на детективном фронте. Как по твоему должен развиваться сюжет произведения, построенный на известных нам данных? Не торопись, малявка, подумай. Меня интересуют не твои, надо сказать, далекие от профессионализма, версии, а чисто писательский взгляд.