Аркадий Карасик - Похищение королевы

- Ладно, верю... А на что я могу рассчитывать еще с моей фигурой? Да еще возраст... Заманить на ночку симпатичного мужичка, отвести душу? Нет, Павлушка, так я не умею...

Женщина, не глядя в мою сторону, ходила по комнате. Говорила и думала. О своем, женском. Я будто считывал с ее мозга одолевающие коротышку сомнения.

Действительно, рассчитывать на замужество не приходится, Сейчас, как никогда, выбор у мужиков необ"ятный, вокруг них табунами разгуливают такие красотки, что голова кружится и во рту пересыхает. Пойти по рукам, меняя в своей постели кратковременных партнеров - противно. Коротать женский век в одиночестве - страшно.

И вот появилась надежда! Небольшая, даже, можно сказать, крохотная. Сойдется сосед с зарегистрированной женой или не сойдется - решение этого вопроса может растянуться на годы. А природа, между прочим, требует своего, Надин быстро стареет, скоро наступит такой период, когда претенденты на ее и без того уродливое тело просто-напросто отвернутся.

Так стоит ли лишать себя удовольствия сейчас, а не в туманном будущем? Да и чем она рискует, продолжив сексуальные контакты с немолодым соседом?

Наконец, Надин утвердилась в окончательном разрешении нелегкой проблемы.

- Ладно, пользуйся "громоотводом", - жарко дыша, приникла она ко мне. - Заменю твою Машеньку... Только подскажи, как она ведет себя в постели? Обещаю стать примерной ученицей. Даже - отличницей...

- Подожди...

Какое там ожидание! Она навалилась на меня, облила вонючим потом, забросала нежными словечками. Типа - бычек упрямый, сладкий огурчик, горячий любовничек.

Я сопротивлялся, как мог. Ссылался на усталость, на сердечный приступ, на проснувшихся соседей. Задыхался под тяжестью женского тела, изворачивался, пытаясь выбраться из-под него.

- Я тебе безразлична, да? Твоя Машенька слаще, да? Ну, и катись к ней!

В очередной раз хлопнула дверь, посыпалась штукатурка. Надин, глотая слезы и осыпая несостоявшегося любовника матерными сравнениями, покинула мою комнату.

Что я достиг, согласившись на ночное свидание с любвеобильной коротышкой? Мысленно пробежался по сумбурной беседе. Будто по клавишам расстроенного пианино. Ничего особенного. Если не считать непонятного смущения женщины при упоминании спонсора. Кажется, он не случайный знакомый химико-торгашки, их связывает что-то пока мне непонятное...

Явно не густо.

Часа через два я, наконец, окунулся в блаженный сон. Не слышал, постукивания шлепанцами спешащего в туалет деда Пахома, мне не мешал солнечный луч, заглянувший в окно. Проснулся в одинадцать часов утра. Да и то не сам - разбудило настойчивое постукивание в дверь. Нет. это не обозленная Надин - за ней стоит с подносом в руках добросердечная старуха.

- Щтой-то заспался, Игнатьич? - ехидно спросила она, шныряя взглядом по комнате в поисках улик моего "непристойного" поведения. - Устал, небось. Или какой ангелочек ночью песенки напевал мужичку... Вот вещицу свою оставил, - подняла бабка с пола кружевной дамский платочек. - Потеряла утиральничек бабенка, обеспамятела, бедолага.

Настырность бабы Фени надоела мне до чертиков. Слава Богу, не пацан, едва перешагнувший через десятилетний порог - самостоятельный сорокалетний мужик, имею право на личную жизнь во всех ее ипостасях. В том числе, получать сексуальные утехи от кого хочу и когда хочу.

- Никто мне не звонил? - максимально сухо спросил я, принимая поднос с чаем и коржиками. - Зря вы меня так подкармливаете...

- Звонил какой-то мужичонка. Голос - важный, басовитый. Узнал, што спишь, пообещал позже обеспокоить. Человек - с пониманием... А подкормить тебя природа требовает. Ослабеешь - ни одному "ангелочку" не понадобишься, никто не станет терять в твоей фатере утиральнички да сережки, - бабка подняла с пола еще одну улику, повертела ею перед моим носом.

Ехидное бормотание соседки рикошетом отлетало от моего сознания. Привык к ее шуточкам-прибауточкам. Одолели другие мысли и иные заботы.

Кто мог мне звонить?

Вообще, это не вопрос. Мой телефон известен издателям, ребятам из Министерства внутренних дел, из уголовного розыска, уезжая от Машеньки, демонстративно записал его в телефонную книгу. В конце концов, могли позвонить от Геннадий Викторовича, узнать удалось ли Гулькину выцарапать писателя из когтистых лап милиции или он попрежнему мается в камере предварительного заключения?

Все эти возможности расплывчаты и бездоказательны.

С издательствами, в которых лежат мои рукописи, недавно беседовал, все проблемы решены, необходимость дополнительного общения - минимальна. Рецензии, наверняка, еще не готовы.