Аркадий Карасик - Похищение королевы

- Нельзя! - с трудом оторвал ее руки от ширинки. - Вдруг баба Феня заглянет!

- Старая мымра! - с ненавистью прошипела Надин, нехотя освобождая меня из жирных об"ятий. - Всюду сует свой острый нос... Дождется - прищемлю его или начисто оторву. Вместе с сатанинской бородавкой.

Удивительные создания - женщины. Обнимаются, облизыват друг друга, будто сладкое пирожное, а за глаза - змеиное шипение. Восторгаются красотой и умом "подруги", а расстанутся - уродина и полнейшая бездарь. Виной всему этому, как правило, мужчина.

- И все же не мешает нам вести себя осторожно.

- Когда уснут - придешь ко мне, да? Я не стану запираться, защебетала соседка, преобразившись из тигрицы в кошечку. - Да зачем нам прятаться - не молоденькие, свободные люди, имеем право создать семью. Никто не имеет права запретить. Тем более - подглядывать да подслушивать.

Нет уж, дорогая химико-торгашка, избавь меня от содружества с твоей могучей грудью и толстым задом. Ибо общения с этими прокисшими прелестями мне не выдержать. Повешусь или сбегу, куда глаза глядят.

Я насильно усадил коротышку на сложенный диван, уселся рядом.

- Посиди, успокойся.

- Скажи только - придешь? Я кое-что вспомнила о Верочке. Расскажу.

Жирный червяк для глупой рыбины. Конечно, Надин ничего не вспомнила, заранее знала, просто запаслась "ценными сведениями", способными заманить холостяка в ее постель.

- Расскажи сейчас.

- Не могу - тороплюсь в лабораторию. Вечером. Придешь?

Пришлось пообещать. Иначе возобновится частое дыхание и азартное блуждание пухлой ладошки по моей костлявой груди. Хорошо, если одной груди.

В дверь постучали. Так вызывающе громко, что можно не сомневаться баба Феня дает знать о готовящемся вторжении на территорию, незаконно оккупированную бесстыдной молодухой.

- Игнатьич, тебя - к телефону! - трубно провозгласила она и тут же добавила полушепотом. - Мужик требовает, не баба.

Последнее сказано, конечно, для Надин. Пусть знает, что холостяку, которого она домогается, звонят и женщины. Наверняка, красивые и нежные, не чета коротышке. Пусть ревнует, переживает, ее мучения для престарелой садистки - самое настоящее счастье.

- Слушаю. Бодров.

Далекий мужской голос прозвучал трубой архангела, возвещающего очередную неприятность. Или радость. Однажды точно так же неожиданно позвонили из издательства, оповестили о выходе очередной моей книги. Радость. Через пару дней мой покой нарушил пьяный голос пасынка: мамулю увезли в больницу, навещать ее он не может по "состоянию здоровья" и предоставляет это мне. Трагедия.

Что принесет сегодняшний звонок?

- Вас приглашает к себе Геннадий Викторович.

- Прямо сейчас? - удивился я. - Поздно...

- Ну, что вы, - рассмеялся собеседник. Вежливо, необидчиво. Конечно, завтра. В десять утра вас будет ожидать машина. Возле памятника Ленину. Не волнуйтесь, к вам подойдут... 12

С Геннадием Викторовичем - я не знаю, как зовут по другому вора в законе, главаря преступной группировки - судьба свела нас, когда я еще жил у Машеньки. Не просто жил - блаженствовал.

Пьяный пасынок появлялся тогда редко, еще реже "доставал" мужа матери. В основном это "доставание" происходило во время безденежья Виталия, когда он сидел на мели, а родственники и друзья уже раскусили необязательного парня и наотрез отказывались подкармливать его. Мать - не в счет, получала она мало, зарплату систематически задерживали, выделяемые ею деньги хватали сыну разве только на "марс" и сигареты. Все остальное он пытался выдавить из меня.

Машенька страшно переживала, уговаривала меня потерпеть.

- Все образуется, - шептала она ночью. - Если удастся разменять нашу двухкомнатную квартиру на две однокомнатных - пропишу тебя. Потерпи, милый, постарайся понять: Виталька мне сын, его я поднимала, растила... И тебя люблю тоже, но не могу заставить себя отказаться от ребенка...

Я соглашался терпеть и молчать, но не всегда это получалось. Часто обманчивая тишина квартиры взрывалась пьяным скандалом с потоками гнусного мата, размахиванием кулаками, угрозами вышибить меня на улицу.

Однажды, когда мы с женой проводили к очередной "супруге" вдребезги пьяного сынка, раздался неожиданный телефонный звонок.

- Кто это может быть? - удивилась Машенька. - Время позднее... Не случилось ли что-нибудь с родителями?

Престарелые машенькины родители жили отдельно в однокомнатной квартире. Больные и одинокие.

- Вряд ли родители, - постарался успокоить я. - Может быть, вызывают на работу?