Аркадий Карасик - Похищение королевы

Вдруг в памяти зародилось туманное пятно, приблизиось и распалось на части. Посредине - очертание мужской фигуры. Крупная лысая голова, узкие, как у меня, плечи, толстые бедра. И безостановочно шевелящиеся губы.

Витька Пудов, по студенчески - Груша! Вот кто ни за что не откажет в пристанище, наоборот, сам затащит в холостяцкое свое жилье, не слушая ни отнекиваний, ни ссылок на срочные дела. Затащит не только по причине доброты - дотошному журналисту хронически не хватает слушателей. Говорить он не просто любит - не может жить без собеседников. Профессиональная черта. Слова вылетают пачками, опережая мысли. Собеседники глохнут и немеют.

Придется потерпеть, зато пересплю в нормальной обстановке. Заткну уши ватными тампонами и усну.

Вывалился я в потоке пассажиров на московский перрон и настороженно огляделся. Вроде, никто не следит. С того самого часа, как согласился взвалить себе на плечи обузу поиска Верочки, ощутил себя хранителем некой тайны. А если имеется тайна - обязательно должны быть охотники за ней. Аксиома. Теорема, не требующая доказательств. Появление замаскировнного Витальки - лучшее тому подтверждение. Где гарантия, что он - единственный, что кто-то еще отслеживает каждый твой шаг?

Состояние - будто над тобой подвешен к небу на незримой нити увесистый кирпич. В любой момент нить разорвется и он свалится тебе на голову. Легко сказать - вычислить слежку. Это в романах да в повестях она просто отслеживается, только там удается с помощью хитроумных маневров уходить от "топтунов".

Дорога от вокзала к дому, в котором проживает Груша - тернистый путь Христа. В каждом встречном чудится следящий за мной бандит, каждый прохожий представляется агентом некой преступной группировки. За мной наблюдают из подворотен, изучают с балконов и лоджий, подсматривают из-за столиков кафе.

До того дошел, что мамашу, выгуливающую двух сорванцов, обошел стороной. Престарелого деда, изучающего витрину магазина, посчитал бандитским соглядатаем.

Таким образом напрягался и расслаблялся, расслаблялся и снова бросался в черную пропасть безнадежности до самого Витькиного дома.

Увидев меня, Пудов по-бабьи всплеснул руками и разразился многословным монологом. Таким многословным, что мне оставалось по-рыбьи раскрывать и закрывать рот. Остановить болтуна, что с голыми руками мчащийся поезд.

- Господи, да что же с тобой приключилось? Серый, как погода в ноябре, глаза ввалились, плечи сделались еще уже. Даже горбиться начал... Словно выдвинули тебя в губернаторы, а на выборах осчастливили одним процентом голосов... Молчишь? Вот и помалкивай, умней будешь... Говорят, в психушке все проголосовали за прежнего всенародно избранного и до слез любимого. Кроме сторожа. Когда его спросили: почему, мужик ответил: я здесь работаю, к психам не отношусь... Анекдот, конечно, но - прямо в цель... Недавно ездил к шахтерам - измученные мужики, голодные, высохли, как дрова, приготовленные на зиму. Поднеси спичку - вспыхнут, не погасишь... Говорят, меня собираются послать в Крымский дельфинарий, брать интервью у морских животных... Представляешь, дожили, политиков и бизнесменов не хватает....Надолго в Москву?

- Точно не...

- Меньше недели у меня не пробудешь - не отпущу. Вволю наговоримся, вспомним студенческие шалости... Кстати, повстречал недавно Вику - твою нержавеющую любовь. В такую матрону превратилась - я даже рот раскрыл... Как у тебя на семейном фронте? Много заделал детишек? Впрочем, какие там детишки, наверно, внуками обзавелся...

- Бездетный и... холостой. Как ты...

- Молоток!

От семейного положения Пудов перебросился на вооруженные конфликты в горячих точках, от них - на подорожавшую мебель, краем задел книжную ярмарку, рикошетом - несносную московскую погоду, ненадолго задержался в журналистских делах.

Пришлось принять, как выражаются политики, неординарные меры. Нет, я не стучал кулаком по столу, не орал во весь голос, не увещевал трепача бесполезно, на Грушу не действуют ни запреты, ни просьбы. Просто скрутил из тряпки, которой он вытирал стол, кляп. Показал ему.

- Прекрати болтать! Не то - ты меня знаешь - заткну фонтан!

- Но я...

- Кому сказано?

Ошеломленный говорун кивнул.

- Я поживу у тебя пару суток. Возражения имеются?

Витька закивал и показал шесть пальцев. Дескать, раньше, чем через неделю не отпущу, не надейся.

- Будет видно, - с ловкостью завзятого дипломата ускользнул я от согласия или возражения.- Как пойдут дела.