Леонид Словин - Из хроники кладбища «Шмерли»

По платформам к поездам дальнего следования и электричкам спешили сотни людей, они быстро перестраивались в нужном направлении. Денисова обогнала какая-то пара. Мужчина курил на бегу — обе руки его были заняты сумками. Сбоку, чуть впереди, бежала его жена — маленькое круглое существо в коротком платье, взгорбленном мощным тазом. Денисов помешал им, потому что женщина крикнула, не оборачиваясь:

— Тут люди едут , а не гуляют …

«Жена Коэна имела основания не доверять мужу, — снова подумал он. — У нее были свои тайны. Если бы не преступление, Карл, возможно, и не узнал бы, что его жена ездила в Москву… Ничто не мешало ей приехать в Москву в январе, когда он с подружкой ездил в Донецк…»

Вокзал, перрон всегда действовали на него благотворно благодаря полной раскрепощенности пассажиров, их полному равенству. Огромная станция диктовала свободу поведения. Никому не было необходимости копировать другого, каждый решал поставленную перед собой конкретную, вполне достижимую задачу.

«Обе рижские сестры не лезли к здешней родне, да и московская сестра не больно их жаловала… — Сейчас затруднительно было искать причины. — Может, в январе Хойна тоже останавливалась в комнате матери и ребенка, и потому медсестра ее и запомнила…» — То, что Хойна использовала для поездки время, пока муж отсутствовал, давало простор многим версиям.

Он вынул блокнот. Незаписанная мысль оставалась всегда потерянной, особенно когда приходила не в результате логической связи, а через ощущения.

Он записал:

«Проверить истории болезни в платных поликлиниках. -Мысль работала толчками. — Катаракта?» — И поставил два восклицательных знака.

«Возможно, у нее был куплен и обратный билет в Ригу, -подумал он еще. — Но он, по-видимому, пропал вместе с сумкой».

Денисов вызвал по рации Ниязова, тот тоже был на вокзале.

— С утра обзвони платные поликлиники. Хойна, возможно, приезжала лечиться.

— Вас понял, — серьезно сказал Ниязов, как отрезал.

— Начни с поликлиники на Житной. Она ближе. Может, поэтому женщина и ночевала на Павелецком. Узнай, есть ли у них окулист. Возможно, к нему отдельная запись на консультацию.

— Понял.

Два худеньких невысоких подростка, представители северных народов — военный патруль — в форме, в погонах, при кортиках ожидали офицера у входа в вокзал, по-мальчишески покуривая в рукав.

Денисов эскалатором поднялся на второй этаж, к телевизору. Зал этот был самым вместительным, сотни людей стояли и сидели, обернувшись к поднятому над головой экрану. Повторяли подробности исторического визита в Москву, но Денисов не остался у экрана, прошел в конец зала. Там располагался единственный официальный вход в комнату матери и ребенка — вверх по маленькой лестнице на третий этаж.

«С этого входа Злата вряд ли прошла…» — подумал он. Не менее двух десятков женщин каждую ночь ждали очереди к дежурной медсестре, выстроившись вдоль лестницы.

Мимо толпившихся у телевизора пассажиров Денисов снова пересек зал, боковой лестницей поднялся на третий этаж. Холл здесь казался узким, пустым, несмотря на мигающие огни видеосалона; детский буфет и несколько совсем примитивных игральных автоматов только подчеркивали неустроенность.

Глухая боковая стенка принадлежала комнате матери и ребенка, точнее, ее коридору. Коридор и зал разделяла стеклянная дверь. По другую ее сторону группами и в одиночку двигались счастливые обладатели номеров, детского питания, душевых и туалетов.

У этой двери поздно ночью свидетель — мать-одиночка Струева видела Гринчука, пробиравшегося по коридору…

«Потерпевшая ждала внизу, пока все улягутся, потом кто-то, с кем заранее была достигнута договоренность, минуя очередь у входа, через эту дверь провел ее в изолятор…»

Словно чтобы подкрепить его версию, по другую сторону двери мелькнул белый халат, щелкнул в замке ключ. Денисов пошел к лестнице, на ходу обернулся — кто-то из медсестер кратчайшим путем мимо игральных автоматов направлялся в буфет.

Гринчука привезли после полуночи. Плохо выбритый, старообразный, в суконном, несмотря на жару, костюме, в пластмассовых босоножках, он вошел в дежурку в сопровождении одного-единственного сержанта.

Для него это был добрый знак.

Появлению Гринчука предшествовал звонок из Управления:

— Поможете им взять билеты на завтра и уехать…

— Всем троим? — спросил помощник.

— Да. Сожительница сейчас в приемнике-распределителе. Вместе с ребенком. У ребенка поднялась температура. Не стали тревожить…