Леонид Словин - Из хроники кладбища «Шмерли»

— Я как на острове… — Денисов собрался с мыслями. -Никто отсюда не уезжал уже лет пятьдесят! Рождались, умирали… Есть тут один старик — он видел здешних прабабушек, поэтому все может сказать о правнучках…

Бахметьев вздохнул:

— Какой смысл в этом? — ему не приходилось раскрывать преступления самостоятельно.

— Мы мало знаем о потерпевших, а об одной вообще ничего. А ведь они прожили жизнь.

Он возвращался мимо того же крыльца. Коляска с ребенком все стояла у телефонной будки. Денисов возвращался, а женщина все еще говорила…

Полина успела переодеться — вместо майки с перекрученными узкими бретельками на ней теперь был халат, под ним черный купальник, который просвечивал, пока она стояла на пороге террасы.

— Заходите. Только у меня не убрано… — Руки женщины были заняты — она закалывала на затылке иссиня-черную толстую косу. Во рту торчали шпильки. — Сейчас…

— Я из милиции.

— Шейна, сестра, мне сказала… — Женщина потянулась лениво-кокетливо. Она была босиком, звонко прошлепала в комнату. — Пожалуйста!

Он прошел внутрь.

Две небольшие комнаты, кухня. Из-за жары все было завешено, плотно укутано. Чтобы охладить дом, хозяйка вылила на пол не меньше ведра — вода еще стояла у порога.

«Значит, тут все и произошло».

Денисов обратил внимание на дверь. Цилиндровый замок выглядел довольно старым.

— Вы его меняли?

— Нет.

— Выходит, эксперты не брали на исследование…

— Брали. Потом вернули.

Он обнаружил накладку, допущенную следствием. В цилиндровых замках возможность отпирания зависела от поворота цилиндра в патроне. Ключи, отмычки этой конструкции лишь контактировали со стенками скважины и со штифтами. Чтобы установить следы, цилиндр требовалось распилить вдоль скважины и произвести осмотр и микроскопическое исследование. Этот замок распиливанию явно не подвергался.

— Как мне называть вас? — спросил Денисов. — Полина?

Идес?

— Как назовете… — Повторялась та же история с именами. — Тетка вообще меня зовет Лейбла. В честь деда…

Он не стал комментировать.

— Что-нибудь осталось тут от прежней владелицы?

Полина огляделась. Низкая широкая тахта, ковер, журнальный столик.

— Нет, пожалуй… — Она подошла ко второй комнате, там была детская.

— Тут тоже все наше. Кровать мы выбросили… — Полина отошла к двери. — Вообще навели порядок. Тут была одна рухлядь. Часть выбросили, часть сожгли. По-моему, ее ничего. Хотя…

Они вышли на террасу.

— Стол этот. Сто лет еще простоит.

— Крепкий…

Денисов не ошибся. Убитая и ее соседи, проживавшие в штэтле, не были людьми большого достатка. Совершая преступление, убийца не мог рассчитывать на то, что внезапно разбогатеет.

— Стол так и стоял здесь?

— Нет, — Полина вернулась в комнату. — Стол стоял против ее кровати, у окна. А сбоку был диван, черный, под кожу, с валиками и спинкой. Да… — Она вспомнила о чем-то. -Сейчас я вам принесу. — Откуда-то из террасы появилась недорогая стеклянная ваза, с четырехугольным раструбом. -Это возвышалось посреди стола. Тетка ставила в нее георгины…

Сбоку, за окном виднелась грядка с цветами.

— Я думал — тюльпаны… — Денисов не без умысла назвал сорт, луковицу которого он нашел в цветнике на могиле убитой. Полина никак не отреагировала. — Вы были у нее на кладбище?

— Мы приехали на другой день после похорон. Телеграмма запоздала.

— А потом?

— Нет, сначала все некогда было. Потом как-то забылось. -Полина поправила на шее под халатом купальник…

«Наверное, тоже собиралась на пруд», — подумал Денисов.

Заметив, что Денисов все еще смотрит на грядку, прилегающую к забору, она объяснила:

— Это Еси, ее брата…

У самой Полины под окнами не было ничего, кроме обильно разросшихся корней ревеня и нескольких кустов крыжовника.

— За садом Влада следит, его жена.

Они вышли на террасу.

— Дом этот записан на вас? На мужа?

— На меня, — она отчего-то покраснела. — Я вхожу в более близкий круг наследников как дочь сестры. Мой муж приходится ей внучатым племянником.

— Он не живет тут?

— Он служит, — она незаметно снова поправила купальник. — В Белоруссии. Скоро я с ребенком еду к нему в отпуск.

— У вас сын?

— Да, сейчас он на даче. С детсадом.

— Вам… здесь одной… — Денисов не сразу подыскал сло-| во. — Спокойно? После того, что произошло?

— Я ведь ничего этого не видела.

— Вы бывали тут при жизни погибшей?

— Два раза. Тетку я помню плохо… Чаю хотите? У меня жасминовый. Он уже заварен. — Полина прошлепала на кухню, крикнула оттуда: — Может, кофе?