Уилл Адамс - Шифр Александра

Он бежал изо всех сил, не обращая внимания на крики и вой сирен. В темноте слева проступили деревья. Нокс нырнул за них, пробежал еще минут десять и наконец остановился, согнувшись, тяжело дыша, хватая ртом влажный воздух. По дороге медленно проплывали автомобили, и свет фар скользил по деревьям. Рубашка промокла от пота. Нокс поежился от ее холодного прикосновения к разгоряченной коже и вдохнул свой собственный запах. Плохо. Все так плохо, что хуже некуда. Попадешь в полицию — уже не оправдаешься. И тогда им займется Хасан. Какие варианты? В аэропорты информация уже поступила. Морем тоже не выбраться. На пограничных переходах есть его фотография. Конечно, в Каире можно раздобыть любые документы, но у врага слишком длинные руки. Скоро Хасан узнает, что он здесь, и пустит по следу своих охотников. Нет, в столице оставаться слишком опасно — нужно уезжать. Можно взять такси или сесть на автобус, но водитель запомнит его лицо. В поездах всегда полным-полно солдат и полицейских. Уж лучше рискнуть и попытаться вернуться за джипом.

Справа послышались крики. Одиночный выстрел. Нокс вздрогнул и присел и только потом понял — стреляют так, на всякий случай. Дыхание восстановилось. Мысли прояснились. Держась в темноте, он крадучись добрался до проволочного ограждения парковки. Хорошо еще, что проволока не колючая. Нокс перелез через ограждение возле бетонного столба, спрыгнул, ухитрившись все же оцарапать костяшки пальцев, проскользнул между лужицами бледного света, протиснулся между стоящими едва ли не вплотную автомобилями и осмотрелся. Никого. Те, кто приехал, прошли в здание аэропорта; те, кто прилетел, давно уехали в город. Он подошел к будке, сунул деньги сонному сторожу, и тот поднял шлагбаум.

Слева промелькнули голубые огни патрульной машины. Нокс выехал на главную дорогу и повернул вправо, в сторону Каира. Голубые огни помаячили в зеркале заднего вида и растаяли во тьме. И что дальше? Куда теперь? В Каире задерживаться нельзя. Но и от контрольных пунктов лучше держаться подальше. Следовательно, Синай, Западная пустыня и юг исключаются. Остается Александрия. До нее всего три часа езды, к тому же Александрия всегда нравилась Ноксу больше других египетских городов. Там у него друзья, так что можно обойтись без отеля. Другое дело, что и подвергать риску знакомых нечестно. В конце концов, он беглец, его разыскивает полиция. Нужно обратиться к тому, кто поверит, кто не станет задавать лишних вопросов, у кого крепкие нервы и кто сам время от времени позволяет себе слегка преступить закон — хотя бы для того, чтобы просто пощекотать нервы. Список кандидатов, отвечающих этим требованиям, исчерпывался одним человеком. Настроение поднялось — впервые за последние часы. Нокс развернулся на север и придавил педаль газа.

— Mais attends! [2] Подождите! (фр.). — крикнул Огюстен Паскаль, отзываясь на стук в дверь. И кого же это нелегкая принесла! — J'arrive! J'arrive! [3] Иду! (фр.). — Он перебрался через уткнувшуюся в подушку голую девицу. Длинные волнистые каштановые волосы придавали ей сходство с Софией. На всякий случай Огюстен убрал со щеки густую шелковистую прядь. Вот черт! Потратить целую неделю на ухаживания, а когда цель уже так близка, сорваться и набраться до чертиков в баре.

Годы, годы. Как это ужасно — сознавать, что молодость ушла безвозвратно.

Голова пульсировала глухой болью, и стук в дверь отдавался тяжелым эхом, раскалывающим стенки черепа. Огюстен посмотрел на будильник. Полшестого! Всего-то полшестого, чтоб им провалиться! Невероятно!

— Mais attends! — проорал он снова, поворачиваясь к прикроватному столику, на котором всегда держал бутылки с водой и кислородную подушку. Пара глотков из одной, вдох из подушки. Полегчало. По крайней мере теперь сохранять вертикальное положение стало легче, да и комната вроде бы уже не кружилась. Он обвязался дырявым полотенцем, сунул в рот сигарету, прикурил и шагнул к двери.

За дверью стоял Нокс.

— Какого хрена? Ты хоть представляешь, который сейчас час?

— У меня проблемы, — спокойно ответил гость. — Нужна твоя помощь.

Ибрагим проезжал по Александрии в прекрасном настроении. Солнце едва поднялось, но радостное волнение не позволяло нежиться в постели. Ночью ему приснился сон. Нет, не совсем так. Он уже проснулся и просто лежал, ожидая сигнала будильника, когда его как будто накрыла волна необъяснимого блаженства. Ощущение было такое, словно он стоит на пороге великого свершения, небывалого открытия.