Уилл Адамс - Шифр Александра

Консьерж открыл дверь и нервно огляделся — не хватало только, чтобы другие гости увидели, что происходит. Нессим вошел. На поиски Нокса у него оставалась одна ночь, да и то лишь потому, что Хасану дали морфин и он уснул. Проснувшись утром, босс потребует отчета, и тогда нагоняя не избежать.

Ему нужен Нокс.

Нессим перебрал висевшую в шкафу одежду, проверил стоявшую внизу брезентовую сумку с красными карманами и присел возле стопки книг в углу комнаты. Несколько триллеров, пара комиксов, труды по истории Египта и археологии. На столе — с полдюжины компакт-дисков, музыка, ноутбук и толстая тетрадь. Он открыл ее. На первой странице двуязычная, на английском и арабском, надпись:

Нессим пролистал страницы. Текст и несколько фотографий с раскопок вблизи древнего, эпохи Птолемеев, поселения неподалеку от Маллави в Среднем Египте. Интересно, с какой стати египтолог стал вдруг инструктором по подводному плаванию в Шарм-эль-Шейхе? Нессим задумался. Отложил тетрадь. Просмотрел еще два-три документа. Карты, фотографии рифов. Взял из шкафа сумку и сложил в нее все документы. Засунул туда же лэптоп. Собрал диски. В верхнем ящике стола постоялец хранил фотокопии паспорта и водительских прав — предположительно на случай утери оригиналов — и полоску цветных фотографий — очевидно, для тех многочисленных документов, что требуются от иностранцев, если они хотят работать на Синае. Все это Нессим спрятал в карман пиджака. Потом повесил сумку на плечо и шагнул к двери. Консьерж жалостливо заскулил.

— Да? — осведомился гость. — Что-то не так?

— Нет.

— Вот и хорошо. И прими совет. На твоем месте я бы освободил номер. Сильно сомневаюсь, что твой дружок вернется сюда в ближайшее время.

— Вы так думаете?

— Да. — Он протянул консьержу визитную карточку. — Но если вдруг вернется, позвони мне.

Москиты в тот вечер пребывали в особенно злобном настроении. Гейл затянула окно зеленоватой защитной сеткой, натянула на запястья и застегнула рукава, подтянула повыше носки и обрызгала оставшиеся обнаженными участки репеллентом, отчего кожа приобрела нездоровый блеск, но крошечные злодеи все равно ухитрялись прорывать оборону и впиваться в нее своими жалами, а потом, испив крови, триумфально взмывали вверх, к потолку комнаты, где исполняли ритуальный танец победителей и где она не могла достать их, даже встав на стул.

Еще один зажужжал за ухом. Гейл шлепнула по шее, но наказала только себя — негодяй увернулся, успев-таки сделать свое мерзкое дело. Каждый вечер приходилось печатать проклятые отчеты, и, разумеется, правая рука становилась легким объектом для нападения. Она уже покраснела и начала распухать. Гейл выглянула в окно. А не сделать ли перерыв? Пожалуй, не помешает. Выпить холодного пива, поболтать. Только вот если Елена поймает ее в баре…

Дверь распахнулась без предупреждения, и Елена бесцеремонно, как будто к себе домой, вошла в номер. Такие мелочи, как частная жизнь, для нее не существовали, но упаси вас Бог постучаться к ней, не уведомив о своем визите письменно за две недели!

— Да? — спросила Гейл.

— Мне только что позвонили. — Елена посмотрела на Гейл так, словно застигла ее за чем-то недозволенным и собиралась использовать ситуацию к собственной выгоде. — Ибрагим Беюми. Вы ведь его знаете? Возглавляет Совет по древностям в Александрии. Похоже, нашли некрополь. Часть его, возможно, македонской эпохи. Хочет, чтобы я приехала и проверила вместе с ним. И еще сказал, что собирает группу для возможных раскопок, и спросил, не можем ли мы оказать помощь, прислав специалиста. Пришлось напомнить, что у меня здесь и своей работы хватает. Но… в общем, я согласилась откомандировать вас.

Гейл нахмурилась.

— Ему нужен лингвист?

— У него мало времени, — раздраженно бросила Елена. — Сначала необходимо все зафиксировать, описать, обработать, организовать хранение. Переводом можно будет заняться и потом.

— Тогда что…

— У него нет фотографа.

— Вот как? — Гейл пожала плечами. — Но я не фотограф.

— У вас есть фотоаппарат, так? Вы уже занимались этим здесь, так? Или хотите сказать, что ваши снимки никуда не годятся?

— Я фотографировала только потому, что вы меня об этом попросили.

— Выходит, это я во всем виновата?

— А как же Мария? — уныло спросила Гейл.