Дерек Картун - Бесы в Париже

- Я требую абсолютной тайны. Требую быстроты и требую исчерпывающих ответов. Если хоть одно слово ускользнет без моего ведома, вам придется дать мне объяснения. Положите мне на стол заявление об отставке. Сотрудничать можете с Вэллатом, начальником канцелярии. Этот даже то, что показывают его часы, считает государственной тайной.

Он снял трубку телефона, стоящего на столе:

- Вэллат, к вам сейчас придут двое. Ответьте на все их вопросы. Если чего не знаете - узнайте. Это секретное дело.

Он положил трубку.

- До свиданья, господа. Надеюсь вскоре получить результаты.

Он раскрыл папку, лежавшую перед ним на великолепном столе, и предоставил своим посетителям самостоятельно пройти к двери по огромному старинному ковру.

Вэллат, бледный, иссиня-серый, чахлый субъект настолько унылого вида, будто он работает с президентом чересчур долго и скоро от этого помрет, уставился на Вавра и Баума ничего не выражающим взглядом. Его абсолютно не интересовало, с какой стати они будут задавать вопросы. Он был начисто лишен любопытства и естественного человеческого желания поделиться с другими тем, что сам знаешь.

- Какие сведения вас интересуют? - спросил он сухо.

- Желательно - состав комитета обороны, - ответил Баум. - А также даты последних двух заседаний и предполагаемую дату следующего. Хотелось бы знать, где собирался Комитет - не только в каком здании, но и в какой комнате. Комнату, возможно, придется осмотреть. И список присутствовавших.

Вэллат делал пометки в блокноте, не проявляя интереса к сказанному.

- Еще что-нибудь?

- Да. Я хочу знать абсолютно все о протоколах подобных заседаний. Кто их планирует, кто составляет, кто ведет, кто складывает, кто перепечатывает, кто в министерстве или еще где-нибудь имеет к ним доступ, куда деваются черновики и кому рассылают копии. В общем - все. - Баум помолчал. - Можете вы это рассказать?

- Конечно. Когда это вам понадобится?

- Очень срочно.

- Хорошо. Где вас найти?

- На улице Соссэ. Передайте только, что у вас ко мне дело, и я тут же появлюсь.

- Прекрасно. - Вэллат поднялся, проводил их до дверей и попрощался с обоими за руку. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.

Спускаясь по лестнице, Вавр спросил:

- Ну, что скажете о нашем приятеле Вэллате - допотопном личном секретаре президента?

- Думаю, что он сообщит только то, что позволит хозяин. Ни больше и ни меньше.

- Потрясающе. - Вавр покачал головой. - Прямо-таки Иисус Христос при Господе Боге Президенте.

- Я бы сказал, скорее он похож на парикмахера Гитлера, - усмехнулся Баум.

- А как быть с нашим приятелем Пеллереном?

- Придется к нему пойти.

- Вот досада. Хотя с точки зрения наших интересов есть министры и похуже.

- Я договорюсь о встрече. А потом повидаюсь с Малларом.

Они пересекли двор Елисейского дворца, в воротах отметились и прошли еще двести метров по улице Соссэ. У обоих был лишний вес, и оба в такую угнетающую августовскую парижскую жару потели и задыхались.

Из-за того, что иностранные корреспонденты подробнейшим образом описали последствия взрывов, многие туристы отказались от поездок в Париж, и мощное туристское лобби забеспокоилось. Парижские отели пустовали, рестораны бедствовали, большие магазины сообщили о снижении цен. Служащие многочисленных бюро путешествий рекомендовали своим клиентам Испанию, Италию и Северную Африку. Лондонская "Таймс" поместила передовую, где торжественно вопрошала, уж не сочтены ли дни голлистской республики, и благодаря этому извлекла самую большую пользу из политической нестабильности во Франции начиная с 1789 года. "Коррьере делла сера" спрашивала: "Почему это французы не могут у себя поступить так, как мы поступили с нашими "Красными бригадами"?"

Глава 3

- Вот сегодня, - сказал вечером Альфред Баум своей жене Эстелле, - я бы выпил того, экспортного. Есть у нас в холодильнике?

Он произнес эти слова в прихожей еще до того, как, по обычаю, поцеловал жену сначала в левую щеку, потом в правую. Дорога от вокзала в Версале до дома вконец измотала его. Жара так и не спала, хотя было уже около девяти.

- Конечно, есть. Только особо не рассчитывай - осталось совсем чуть-чуть.

- Ничего, потом еще раздобуду.

Он вошел в просторную гостиную с громоздкой мебелью и тяжелыми шторами, бросил куртку на стул, стянул галстук и повалился в одно из двух кресел. Он слишком устал, чтобы поискать домашние туфли или даже умыться. Сначала он выпьет чего-нибудь холодненького. Явились обе кошки, потерлись об ноги, и одна по привычке изготовилась прыгнуть к нему на колени.