Дерек Картун - Бесы в Париже

- Это не новость.

- Я имею в виду нечто новое. Смотри.

Он протянул фотокопии, присланные Руассе. Просматривая их, Баум качал головой, будто сокрушаясь по поводу человеческой глупости и неистребимой злобы, о которой свидетельствует данный текст, - эту его манеру знал весь отдел.

- Как это к вам попало?

Вавр рассказал о ночном звонке и протянул еще записку сержанта:

- Посмотри и остальное.

Он выложил на стол содержимое карманов мотоциклиста. Баум придвинул стул поближе и некоторое время изучал удостоверение личности. Потом склонился над фотоснимками. На двух из них одна и та же красивая девушка. На третьем женщина постарше, видно, мать; может, сын сам сфотографировал и носил с собой фото, снятое где-то на фоне плохо различимого дома, размытое, не позволяющее ни о чем судить.

Вавр терпеливо ждал, пока Баум все рассматривал как следует, аккуратно беря каждую бумажку за уголок, прекрасно зная при этом, что все они захватаны пальцами полицейских. "Все наши люди, абсолютно все, плохо обучены, - часто говорил Баум. - И особенно эти, из префектуры".

- Что ты об этом думаешь? - спросил Вавр.

- Любопытно, надо признать. Молодой человек с заведомо фальшивым удостоверением везет одному из лидеров компартии через весь Париж копии протоколов июньского совещания комитета национальной обороны. Секретные документы, которые вряд ли и в правительстве всем доступны. Нам, к примеру, недоступны.

Баум снова покачал головой, будто изумленный чудовищностью того, что произошло.

- Любопытно, конечно. А кто еще об этом знает?

- Только полицейские.

- А префект?

- Нет, если только Руассе пока не проболтался.

- А из министров кто-нибудь?

- Я никому ничего не говорил, но попросил президента, чтобы он принял меня сегодня утром.

- А как насчет Маллара?

- Пока нет, но министр внутренних дел имеет право знать что у нас тут делается: все-таки наш департамент находится в его министерстве.

- Досадно. - Баум произнес это негромко, но с явным неудовольствием.

- Почему?

Баум пожал плечами:

- Я подумал, дело такое тонкое... Пахнет национальным скандалом. Безопасность страны и всякое такое. Может, чем меньше народу в курсе, тем лучше?

Вавр тяжело заерзал в кресле и с отсутствующим видом потыкал промокашку ножом для разрезания бумаг.

- Меня сейчас две вещи интересуют. Тот факт, что об утечке информации никто не знает ни в Комитете обороны, ни в самом министерстве, кроме, конечно, того человека, который эту утечку организовал. Это первое. И второе - раз уж эти бумаги в наших руках, известно ли это тому, кому они предназначены. Ответы на оба эти вопроса должны знать только мы - пока это возможно.

- Но президенту-то придется сказать, раз уж мы действуем в обход префекта полиции.

- Разумеется! Однако, может, удастся его убедить, что никто другой знать не должен.

Несколько минут спустя Вавр взялся за телефонную трубку:

- Руассе, старина, я прочел. Весьма интересно. Да, да, абсолютно. Да, к президенту республики. Я тоже так думаю. В связи с этим могу я положиться на вашу скромность? Отлично. Но я имею в виду полную скромность. Очень важно, чтобы не только ваши подчиненные ничего не знали, но и начальство. Идет? Великолепно! Спасибо, детали расскажу при первом удобном случае.

Он положил трубку и посмотрел на Баума.

- Руассе - человек надежный. Больше всего на свете любит быть в курсе чужих секретов. Если ему подбрасывать время от времени какие-нибудь сведения, то он будет молчать.

- А от меня что требуется? - Баум уже знал, что за этим последует.

- Взять это дело в свои руки. Чего же еще?

- Алламбо бы отлично управился.

- Не так, как ты.

- Лестно, конечно. Только у меня и так работы навалом.

- Может, пойдем в Елисейский дворец вместе? - Баум понял, что проиграл. - Я скажу, когда президент назначит время.

В своем кабинете двумя этажами ниже Баум вздохнул, вытащил из сейфа папку, открыл ее, снова закрыл и отнес в архив. Дело неотложное, а вот приходится откладывать. Вытесняют его более драматические события, еще большее напряжение, страна катится к будущему, которого никто не хочет, и дорога эта отмечена взрывами бомб, загадками вроде той, что Баум уже три дня пытается разгадать, и теперь вот этим... События, не связанные между собой, но в равной степени тревожные. Облачка на горизонте, предвещающие бурю. Странное, неуловимое беспокойство в умах. Мысли Баума - он не догадывался об этом - совпадали с раздумьями Руассе, которым он предавался прошлой ночью, не зная, как поступить с найденными документами.