Дерек Картун - Падение Иерусалима

- Все, конец! Посигналь этому Али или как его там.

Второй вышел на набережную. Вровень со складом было пришвартовано грузовое судно. Подобрав с земли какую-то железку, он швырнул ее на палубу и тут же посветил карманным фонариком туда, где звякнуло. С корабля что-то крикнули в ответ. Вдвоем с напарником они перенесли ракеты поближе к судну. С грохотом опустились сходни, громко заскрипела лебедка - эти звуки, не различимые в дневной суете порта, сейчас показались оглушительными. Груз подняли на борт, сходни подтянули - и набережная опустела.

О том, что произошло по дороге в Мейрарг, военное начальство в Обани узнало только в половине седьмого утра. Через час новость достигла Парижа: полковник из военного министерства, вхожий к министру в любое время, выслушав дежурного офицера, сразу понял, что похищение двух ракет с ядерными боеголовками вызовет большую тревогу среди политиков и чрезвычайно взволнует общественное мнение. Ровно в девять у министра собралось совещание, а вышеупомянутый полковник, человек умный и энергичный, тем временем уже отдавал распоряжения. Сейчас главное было - не наломать дров. Любой, самый туманный слух - и тут же возникнет комиссия по расследованию и пойдет на штурм стая журналистов, жаждущих сенсации. Он велел своему адъютанту позвонить в Обань:

- Пусть там ничего не делают до получения приказа. Задержать в казарме всех, кто участвовал в рейсе.

- По телексу передать?

- Позвоните по телефону. Военная полиция в Обани пусть осмотрит место происшествия, но гражданских и близко не подпускать. Понятно?

- Вполне.

- Если контрразведка проявит интерес, адресуйте непосредственно ко мне. Значит, все контакты только по телефону - вы запомнили?

Министр, которому позвонили домой и доложили о событии лишь в самых общих чертах, проявил еще большую осторожность. Пока его служебная машина пробиралась из пригорода в центр сквозь обычную утреннюю толчею на улицах, он обдумывал план действий, который в случае удачи позволит удовлетворить общественное мнение, в противном же случае хотя бы поможет лично ему уцелеть на политической арене. Когда машина въехала во двор министерства, он уже знал, как следует поступить.

На экстренном совещании присутствовали всего трое: только сам министр, приближенный к нему полковник и член генштаба, ответственный за ядерное вооружение. Этот последний был генерал, известный своей чрезвычайной щепетильностью в вопросах армейской дисциплины и офицерской чести.

- Пока мы сами не овладеем ситуацией, вмешиваться никому не следует, сказал министр. - Даже президенту лучше доложить тогда, когда что-то прояснится, - это произойдет сегодня же, конечно. - Все остальные молча согласились. - Главное, чтобы не было утечки. Доложите обо всем подробно, Ален.

Полковник рассказал о происшедшем, не утаив и того, что именно похищено.

- Кто еще об этом знает?

Полковник объяснил и перечислил все меры предосторожности, принятые им на свой страх и риск.

- Министру обороны я сообщу сам, - подытожил беседу военный министр. Пусть он и проинформирует аппарат президента. А пока, генерал, я бы хотел, чтобы вы лично занялись Обанью. Прежде всего, конечно, следует, подумать, как вернуть похищенное, но и секретность в таком деле не менее важна. Поэтому причастных лиц нельзя выпускать из казармы до наших дальнейших распоряжений.

- Разумеется, господин министр.

- Мне кажется, - сказал полковник, - пытаться совершенно скрыть пропажу - это слишком рискованно для нас. - Ведь если где-то произойдет ядерный взрыв, все всплывет наружу...

- Пожалуй, вы правы, Ален. Но ведь преуменьшить значение происшедшего это даже в интересах общества, не так ли? К чему людям пугаться раньше времени?

- Две ядерные боеголовки, да еще вместе с детонаторами, - усомнился генерал. - Такое не преуменьшишь...

- А если заявить о пропаже одной боеголовки, не упоминая вообще о детонаторах? Разумеется, если вы сможете гарантировать полное молчание со стороны Обани - можете же вы сослаться на правила о неразглашении военных секретов...

- Могу, конечно. И согласно уставу они должны молчать...

- Отлично. На этом пока расстанемся, господа.

После их ухода министр позвонил своему коллеге, который считается выше его рангом, - министру обороны, и доложил о пропаже, упомянув лишь одну боеголовку и "забыв" начисто о детонаторах.

- Надо поставить в известность контрразведку.

- Разумеется.

- А с полицией как быть?