Дерек Картун: Падение Иерусалима

- Полиция куда смотрела?

- Не знаю.

- Черт возьми, ведь это член нашего правительства. А профессор Авигад такой по-настоящему нужный человек! Я просто всем этим убит.

- Мне очень жаль.

- Вашу-то службу как раз никто не обвиняет.

- Мы и правда к этому никакого отношения не имели. К сожалению.

- Повидаемся завтра?

- Конечно.

- Там же, где в прошлый раз. Если бы я появился во Франции, через двадцать четыре часа об этом знала бы каждая собака. Я буду в том месте к трем.

- Я тоже.

- Да, и сделай милость, привези несколько пачек "Рикле". Мне жена войну объявила насчет табаку. Шалом.

- Шалом.

Наверху в баре Баум заплатил за телефон, купил шесть круглых коробочек с анисовыми пастилками, сунул их в карман. По пути домой, шагая по раскаленной улице, он старался думать о кассуле и о сыре, которым завершит обед. Поразмыслить о делах можно и завтра.

Поздно вечером он позвонил Алламбо и сообщил, что вылетит в Вену, вояж связан с восточногерманскими проблемами. Он долго объяснял - специально тем, кто, возможно, еще не спал, сидя возле подслушивающих приборов, - какой чрезвычайно важный эффект, будет достигнут благодаря этой поездке в бесконечном состязании с разведывательными службами Восточной Германии.

Глава 3

Квартира, где они встретились, находилась недалеко от Нейлинггассе. Ее снимала некая фрау Шварц - кассирша в оперном театре. Счета каждый квартал оплачивал некий господин, ее друг. Время от времени он использовал квартиру для тайных свиданий. Фрау Шварц была прямо-таки влюблена в этого джентльмена и, кроме того, частенько нуждалась в деньгах, так что такая договоренность весьма ее устраивала. Она понимала, что это встречи сомнительного толка, и проболтайся она об этом кому-нибудь, такому благополучию тут же придет конец.

Шайе Бен Тов возглавлял арабский отдел в "Моссаде". В свое время "Моссад" с великой радостью установил прочные дружеские связи с французской контрразведкой - это произошло в те бурные дни, когда французская политика была чрезвычайно, несколько даже слишком, произраильской. Те времена давно миновали, однако организации и те, кто ими руководит, зачастую в подобных случаях сохраняют приверженность к вышедшим из моды установкам, к старым связям и даже прежним друзьям. Такие отношения связывали Альфреда Баума и Бен Това - сорокашестилетнего уроженца Израиля. Он был родом из Нахарии, северной части страны, жесткий человек, заядлый курильщик, вечно пытающийся избавиться от этой привычки, поклонник Франции, лишенный возможности ездить туда, в соответствии с правилами безопасности, принятыми в его ведомстве.

Фрау Шварц была на работе, и ее довольно унылая квартира, буквально забитая мебелью из полированного дуба с бархатной обивкой, находилась полностью в распоряжении гостей.

Бен Тов включил радио и так и оставил его на все время беседы. Он забрал все шесть пачек "Рикле", не предложив за них денег, сказав только краткое "merci", и не выразил никакой благодарности по поводу того, что Баум проделал путь в 800 километров (да плюс обратная дорога), чтобы повидаться с ним. Он знал, что Баум не прилетел бы, если б не надеялся, что встреча окажется полезной для обоих.

- Сегодня в Иерусалиме Мемуне вломят - премьер-министр, министр обороны, секретарь кабинета да еще собственная жена и вся семейка. Я уж не говорю о населении вообще.

- А потом он свое раздражение сорвет на тебе.

Бен Тов махнул рукой, как бы соглашаясь, но отстраняя от себя неприятную мысль:

- Да Бог с ними, с этими начальственными разносами. Меня сейчас только одно интересует: как вышло, что машина оказалась незащищенной? Почему нас ввели в заблуждение? Кто в Париже помогает нашим врагам? И почему на мосту не было полицейских?

- Вопросы риторические...

- Разумеется. Если бы ты мог на них ответить, то все бы мне уже сказал.

На усталом лице Баума появилась улыбка:

- Не мели чепуху. Я государственные секреты держу при себе.

- Да ты и не знаешь ничего.

- Не знаю. И в отделе никто к этому отношения не имеет. Можешь мне поверить.

- Кому поручили расследование?

- Полиции. Антитеррористская группа при президенте собирается ей помогать. Ничего себе комбинация.

- "Шатилу" этим не испугаешь, а вот меня страх берет, - Бен Тов сказал это без улыбки и положил в рот анисовую пастилку. - Придется нам вместе поработать, дорогой Альфред. Тебе и мне.

- Что я-то могу?

Бен Тов не ответил. Он подошел к окну и стоял там, сумрачно глядя поверх шиферных венских крыш на элегантный силуэт Карлскирхе. Не поворачиваясь, произнес: