Николас Фрилинг: Опасные красавицы. На что способны блондинки

— Пожилой мужчина, высокий, хорошо одетый. Представительный.

— Возможно… это коммутатор; я знаю только их голоса.

— Соедините меня, пожалуйста, с консьержкой.

Разве не странно? Если — хотя это противоречило мнению, которое он составил о господине Мартинесе, — если человек заказывает себе визитные карточки с фальшивым адресом, он, казалось бы, должен позаботиться о надежной легенде: а так — один телефонный звонок… Да и Харбор-Билдинг, вульгарный торговый комплекс рядом с центральной станцией; все это как-то не вяжется. Господи, импорт-экспорт — и этот человек? Ему не терпелось встретиться с мадам.

Черт бы побрал эту женщину; почему она едет так долго? У него было время выяснить, что его собственному полицейскому отделу ничего не известно о Мартинесе (что само по себе ничего не означало) и в отделе регистрации преступников он тоже не значился (что не означало почти ничего).

Прибыла мадам. Женщина была похожа на свой голос. Стройная, красивая и молодая — чуть больше тридцати. В меховой шубке, несмотря на теплую погоду. Золотистые волосы, крупные зубы, румянец во всю щеку. Маленького роста. Продавщицы назвали бы ее изящной. Спокойная и собранная.

— Извините, что задержалась, — трамваи, поезда…

— Ничего страшного, — вежливо ответил Ван дер Вальк. — Я думал, правда без всякой причины, что вы приедете на машине.

— У меня ее нет. — Резко.

— Ее взял ваш муж… Не знаете, зачем он был здесь? Деловая встреча?

— Наверное. Боюсь, я не имею ни малейшего представления.

— Что ж, давайте посмотрим: простите, что заставляю вас пройти через это.

— Я готова.

— Вы же понимаете, что мы должны провести официальное опознание?

Она спокойно смотрела на него ясными светлыми глазами, немного навыкате, но от этого нисколько не менее красивыми.

— Я все понимаю, комиссар, потому как знала, что этот день придет, и готовилась к нему.

— Вы ждали несчастного случая?

— Несчастные случаи происходят так часто.

Он склонил голову и промолчал. В морге она ничем не выдала своего волнения: лишь кончик носа побелел — она сжимала в руках кожаные перчатки.

— Бедный Вадер, — тихо произнесла женщина. В голосе ее слышались привязанность, уважение…

— Вадер? [9] Vader в переводе с голландского «отец».

— Он мне в отцы годился. — Сдержанно. — Сердечный приступ?

— У него было слабое сердце?

— Да нет — насколько я знаю. Но он уже немолод, слишком много работал… У него было высокое давление — это я точно знаю.

— Все не так просто.

Она непонимающе смотрела на него:

— Я не заметила никаких повреждений. Его сбила машина?

— Давайте вернемся в мой кабинет. Я кое-что объясню вам — вы позволите вас подвезти? — и задам несколько вопросов. Простая формальность.

Мадам Мартинес сохраняла спокойствие, хотя в машине нос ее стал еще белее и немного подрагивал. Она смотрела прямо перед собой, но в какой-то момент потеряла самообладание, и слезы хлынули из ее глаз.

В полицейском управлении на дверях висели таблички. На его двери было написано: «Комиссар отдела уголовных преступлений». Он даже не замечал ее, но женщина резко остановилась и пристально посмотрела на него:

— Отдел уголовных преступлений?

— Сядьте, пожалуйста, мадам. Я должен объяснить.

— Но что это значит? Что произошло? — Шок, изумление, но без страха.

— Мы обычно говорим о несчастных случаях, потому что это звучит менее болезненно — своего рода профессиональное клише. Но боюсь, вынужден сообщить вам, что вашего мужа закололи кинжалом. Ножом для разрезания бумаг. Вот этим.

Она содрогнулась и прикусила зубами перчатку.

— Но это… это… это значит…

— Пожалуй, да. Вы его узнаете? Вы когда-нибудь его видели? Этот нож для бумаг?

— Нет… нет… как закололи?.. Где?

— Здесь в городе, прямо на улице, в супермаркете, если быть точным, около четырех часов дня.

Полное изумление, смешанное с шоком.

— Хотите кофе?

— Да… нет… немного воды… если вас не затруднит.

— Ничуть.

— Господи…

— Не торопитесь. Успокойтесь.

— Простите. Я больше не буду вести себя так глупо. Обещаю.

— Вы торопитесь? Вас кто-нибудь ждет… дома? Дети?

— У меня нет детей. Меня никто не ждет, — печально покачала она головой.

— Значит, вы не станете возражать, если мы займемся бумажной работой? Очень хорошо. Так, начнем как обычно — полное имя, дата и место рождения, да, ваши и вашего мужа, национальность. Оба голландцы? — очень хорошо — адрес… Харбор-Билдинг — это служебный адрес, насколько я понимаю?