Сэм Борн - Последний завет

Так что Мэгги внутренне была согласна с Миллером. Если бы он, или Санчес, или Дэвис, или даже Бонхэм — ей не хотелось верить в то, что все они были заодно, — с самого начала рассказал ей обо всем, попросил о помощи, она, возможно, и не отказала бы. Она нашла бы способ сделать работу, но они ей не пожелали довериться. Ее использовали как инструмент в чужих хозяйских руках, как пешку на шахматной доске, чья роль состоит в том, чтобы быть… трахнутой одним из королей.

Ей стало зябко, и она обхватила плечи руками. А может, это всего лишь усталость. Сейчас она встанет, пойдет к себе, примет душ и заснет. А когда проснется, тут же отправится в аэропорт. «И куда же ты полетишь?» — спросила она себя. «Все равно куда», — ответил ее внутренний голос. Переступив порог вестибюля и сосредоточенно смотря себе под ноги, словно боясь споткнуться, Мэгги ускорила шаг. Глупо, конечно, но ей казалось в ту минуту, что все взоры обращены исключительно на нее.

— Мисс Костелло! Эй, мисс Костелло!

Это была девушка с ресепшена, изо всех сил размахивающая каким-то конвертом. А когда поняла, что ей не удалось привлечь внимание Мэгги, она выбежала из-за своей конторки и через весь вестибюль бодрой трусцой помчалась ей навстречу.

«Что ж так орать, идиотка?!» — подумала Мэгги, останавливаясь, но не поднимая глаз.

— Как хорошо, что я вас не пропустила, мисс Костелло! Он сказал, дело срочное. Вы буквально на несколько минут разминулись с ним. Он сидел вон там и ждал вас. Я сказала ему…

— Пожалуйста, не так быстро. Я очень устала и плохо соображаю. Кто меня ждал? Зачем?

— Он пришел сюда около часа назад. Я ему сказала, что он может оставить голосовое сообщение на ваш телефон, который стоит в номере. Но он отказался и просил передать вам вот это.

Она протянула Мэгги конверт.

Встретимся в забегаловке, которая когда-то была хорошей. Я знаю, что надо делать. Владимир-младший.

Иерусалим, пятница, двумя часами ранее

Боль, которая сначала затопила мозг обжигающей волной, теперь локализовалась в одном месте и чуть отступила. Во всяком случае, он к ней попривык. Ему было уже не так больно, как в тот момент, скажем, когда его тащили обратно к «мерседесу».

Ури пришел в себя всего несколько минут назад. А может, и час — он потерял счет времени. В первый момент ему показалось, что он лежит в какой-то комнате, в кромешной темноте, а потом память начала возвращаться, и он вспомнил, как пуля ударила в ногу. Может быть, он на самом деле валяется без сознания и то, что он очнулся, — всего лишь иллюзия. Одна из тех, о которых рассказывают люди, пережившие клиническую смерть.

Сначала Ури понял, что может открывать и закрывать глаза. Затем он почувствовал свои руки. Они были неподвижны. Может быть, парализованы?.. Ему стоило трудов не запаниковать. Такое с ним уже бывало однажды. На ливанской границе. В его танк ударила ракета, выпущенная боевиками «Хезболлы». Водитель и стрелок-радист были убиты наповал, а у него ни царапины, хотя он тогда наполовину высунулся из люка. После удара ракеты Ури нырнул в танк, и глазам его предстало ужасающее зрелище. Тошнотворный ужас подступил тогда к его горлу, но он смог не удариться в панику. Сердце билось ровно и даже медленнее обычного. Вот как сейчас…

Ури тут же вспомнил, что случилось с ними на иерусалимской дороге. Собственно, все произошло очень быстро, едва ли не в течение минуты. Они увидели, что за ними следят. Он затормозил на повороте, давая Мэгги возможность незамеченной покинуть машину. Он знал, что у него самого мало шансов, но не сомневался ни секунды, когда принимал решение. Им владело только одно стремление — помочь Мэгги спастись.

Он провожал ее глазами. Увидев, что она скрылась за краем обрыва, Ури выбежал из машины и попытался повторить ее маневр, но в другом месте. Впрочем, было уже слишком поздно. Не успел он отбежать от машины и на пять шагов, как в ногу ему ударила пуля и он мешком повалился на прохладный после ночи асфальт смотровой площадки.

Руки наконец стали оживать. Они сказали ему, что проблема не в параличе, а в крепкой веревке. Повязка на глазах и путы на руках — хороший знак. Значит, он еще не умер. Его просто взяли в плен. Осознав это, Ури почувствовал, как сердце забилось быстрее.

Ури попытался освободить руки, но очень скоро понял, что ему это не удастся. Он был привязан к стулу, на котором сидел. Сильно ли его ранило? Проверить это он тоже не мог. Все тело ныло, и он даже не уверен был, что знает, в какую именно ногу угодила пуля.