Энтони Беркли - Суд и ошибка

Мистер Тодхантер давным-давно перестал слушать адвоката. Крепко зажав ладонями уши, он съежился на стуле и отдался отчаянию. Все попытки сохранить лицо бесполезны. Дело проиграно. Этот Бэрнс крепко взялся за него. Палмер обречен. Когда сэр Эрнест поднялся, чтобы произнести заключительную речь обвинителя, мистер Тодхантер даже не поднял головы. Сэр Эрнест - хороший человек, но даже лучший человек в мире не в состоянии поколебать авторитет полиции.

Однако сэр Эрнест отнюдь не считал свою задачу невыполнимой. Он бойко начал речь.

- Ваша честь и господа присяжные, мне незачем напоминать о необычном характере этого процесса. В анналах британского правосудия он станет уникальным по нескольким причинам, и не в последнюю очередь потому, что перед обвинением и защитой стоит, по сути дела, один и тот же вопрос: чей палец на самом деле нажал курок, и еще потому, что обе стороны противостоят третьей, в сущности, не присутствующей на суде. Справедливо то, что это дело представлено на ваше рассмотрение с целью вынесения вердикта, о котором не прошу ни я, ни мой друг мистер Джеймисон - вердикта "не виновен". Считаю своим долгом добавить, что предыдущий оратор изложил суть дела достаточно подробно и связно. Оригинальность его объяснений наверняка очевидна вам, как и мне.

И все-таки это лишь домыслы. К примеру, оратор говорит, что линия обвинения построена просто на заверениях самого обвиняемого, что в ней нет ни толики подлинных доказательств, что каждый поступок подсудимого можно истолковать двояко. Но отнесите те же замечания к делу против Винсента Палмера в том виде, в каком оно было представлено в суде. Разве оно выдерживает эту критику? Вы читали показания по этому делу. Нашлась ли в них хоть частица подлинных доказательств виновности Палмера? Я считаю, что даже такой частицы в них нет. Дело против Палмера - не что иное, как чистейшей воды домыслы с начала до конца. Неужели наш друг Бэрнс скажет, что домыслы полиции имеют право на существование, а заверения частного лица - вздор? Уверен, ничего подобного он не скажет. Но на этом фундаменте и построена его версия. Обвиняя человека, находящегося сейчас на скамье подсудимых, мы руководствовались не только его заверениями, как полагает мой друг мистер Бэрнс. Он заявляет, что у нас нет доказательств. А я возражаю, что наши доказательства ошеломляют убедительностью. Вы все слышали их. Вам судить, убедительнее ли они детского лепета доказательств против Палмера, но если нет, это прозвучит так же нелепо, как заявление о том, что шампанское крепче имбирного пива.

Позвольте вновь напомнить вам о ходе событий, которые привели подсудимого в этот зал. Вы уже слышали о них из уст свидетелей, открывших нам истину,- и сэр Эрнест потратил час с четвертью, живописуя картину искушения и падения мистера Тодхантера самыми насыщенными, яркими красками.

Слушая его, мистер Тодхантер менялся в лице. Его лысая головка поднималась все выше, плечи расправились, спина выпрямилась, на лице робко возникла недоверчивая улыбка, в костлявой груди пробудился росток надежды ибо сэр Эрнест мастерски владел искусством красноречия. Послушав его, даже мистер Тодхантер начал убеждаться, что в глубине души он сам - отъявленный злодей. Повернувшись к присяжным, он перехватил взгляд толстого торговца в клетчатом костюме. Толстяк поспешно отвел глаза. Мистер Тодхантер чуть не разразился торжествующим смешком.

Сэр Эрнест постепенно приближался к кульминации.

- ...Действительно ли палец подсудимого нажал курок, дабы прогремел роковой выстрел? Вот в чем вопрос. Мотивы этого поступка можно считать как проявлением самонадеянности, так и вопиющей низости. Можно вообще не обращать на них внимания. Вы судите о факте, а не о мотивах, согласно этому и выносите свой вердикт. Мой долг - заявить, что подсудимый действовал умышленно, и даже мой ученый друг не может не согласиться, что произошедшее ничем не напоминает трагическую случайность.

Но дело не только в том, на стороне кого из адвокатов ваши симпатии. В эту минуту другому человеку уже вынесен смертный приговор за то же самое преступление. Вы видели его в зале, вы сами можете судить, в каком он состоянии. Вы слышали аргументы, на основании которых этого человека приговорили к смерти; вы слышали, как наш нынешний подсудимый рассказал о своем ужасном преступлении и о том, сколько стараний он приложил, чтобы исправить страшную ошибку.

Что же касается этой вопиющей ошибки правосудия, мы с моим ученым другом придерживаемся одного мнения. Мы уверяем вас в этом, прилагая все старания. Мы просим вас оценить запутанные доводы и умышленные искажения фактов, допущенные полицией, и сравнить их истинную ценность с ценностью наших простых, незамысловатых объяснений.