Миньон Эберхардт - Две богатенькие малышки

Остатки самообладания покинули Диану.

— Заткнись, ты! Это наглая ложь! Мне всегда было наплевать на твоего Гила, пусть бы он женился хоть на судомойке! Или на тебе.

Юноша на диване вжал голову в плечи. Эмми тоже хотелось провалиться сквозь землю.

— Вот именно, — величественно кивнула герцогиня. — Женщина, которой пренебрегли. Вы не могли стерпеть этого — и убили его. О, конечно, вы не владели собой, вы сделали это в припадке ярости и страсти… Они вытащат вас — ваши адвокаты. Вы богаты, и потому ваше злодеяние останется безнаказанным. Женщина, которой пренебрегли! — повторила она, явно наслаждаясь этой фразой.

Но Диана тоже хорошо знала законы жанра.

— Если ты еще раз это скажешь, я задушу тебя собственными руками!

— Диана… — предостерегающе произнесла Эмми.

Но Коррина уже сорвалась с места и, подбежав к мистеру Такеру, с пафосом воскликнула:

— Вы слышали: она угрожала мне!

Бедный мистер Такер еще глубже втиснулся в диван и пробормотал:

— Пойдемте отсюда…

Однако ни Диана, ни Коррина не обратили на него ни малейшего внимания. Обе тяжело дышали и, казалось, готовы были вцепиться друг другу в волосы. Эмми воспользовалась паузой, надеясь унять страсти.

— Вы пришли ко мне, мисс Харрис, — напомнила она.

Прекрасные карие глаза герцогини обратились к Эмми. Лицо Коррины Харрис было чересчур крупным; на сцене это выглядело великолепно, в жизни же — слегка зловеще.

— Да. Я хочу узнать у вас, что вчера произошло. Вы там были. Вы не могли не видеть, как она стреляла в него.

Диана ощетинилась, как кошка, готовая к прыжку.

— Я сказала вам: это гнусная ложь! Вы не смеете бросаться подобными обвинениями! Я привлеку вас к суду за поклеп!

— Это называется — за клевету, — поправил юноша и снова юркнул в россыпь диванных подушек, словно испугавшись звука собственного голоса.

— Неважно, как это называется! Я никому не позволю говорить обо мне такие гадости! Да Гил мог жениться хоть на дюжине женщин одновременно, мне-то какое дело?!

Юноша на диване оказался педантом.

— На дюжине — не мог бы. Это противозаконно, — пролепетал он в подушку, которую прижимал к груди наподобие щита. Похоже, делал он это не зря, поскольку Диана метнула в его сторону испепеляющий взгляд.

— Вы тоже заткнитесь! И убирайтесь отсюда!

Но юнец оставался непреклонным.

— Это квартира мисс Ван Сейдем.

Диана рывком обернулась к Эмми.

— Выгони их! Это чудовищно!

— Чудовищно убивать людей! Я вижу все это, словно наяву! Он отказался бросить меня! — Коррина вновь оседлала любимого конька. — Я была любовью всей его жизни! А вы…

— Мисс Харрис! — умоляюще произнес мистер Такер. — Вы повторяетесь! Пожалуйста, не надо!

Эмми со страхом поняла, что Диана и эта парочка вот-вот вцепятся друг другу в волосы (а волос у мистера Такера было хоть отбавляй), и поспешила снова вмешаться:

— Мисс Харрис, я уже рассказала полиции обо всем, что знала и видела.

Коррина открыла было рот, но Эмми возвысила голос:

— Если вы беседовали с полицейскими, они наверняка передали вам все, что могли от меня узнать. Я вошла в дом. Моя сестра была в холле. За несколько минут до этого она услышала выстрел…

— Два выстрела. Так говорит полиция,— подал голос педантичный мистер Такер.

— Два выстрела, — с ангельским смирением согласилась Эмми.— Диана спустилась, увидела Гила… вот, собственно, и все.

— И тут пришли вы, — сказала Коррина. — Не странно ли, что вы не слышали выстрелов?

— Не слышала.

— И не видели, как убийца покидает дом? — спросила герцогиня низким грудным голосом.

— Не видела.

— Странно. Но если вы и миссис Уорд говорите правду…

— Еще бы, — прошипела Диана.

— …значит,— продолжала герцогиня, не удостоив ее взглядом, — преступник выбежал из дома. Как же вы могли его не заметить?

— Поверьте, мисс Харрис, — сказала Эмми, — я никого и ничего не видела. Я стояла у парадного входа…

— То есть вы могли видеть дверь кухни, — подчеркнула Коррина.

— Да, но я не видела ни души. Наверное, между тем, как моя сестра обнаружила Гила, и моим приходом прошло достаточно времени для того, чтобы убийца успел скрыться.

— Это вы так говорите, — со значением произнесла Коррина.

— И тем не менее это правда.

Этот допрос давно уже начал раздражать Эмми, но она вспомнила, что Коррина была невестой Гила, любила его, и, призвав на помощь все свое терпение, повторила:

— Правда, мисс Харрис. Ни я, ни моя сестра больше ничем не можем вам помочь.