Юрий Кларов - Черный треугольник (Розыск - 1)

- Нагар, - подтвердил Павел. - И трех патронов в обойме не хватает.

- А это как прикажете понимать? - спросил я у Ритуса.

- Мессмер мне соврал, что в квартиру ломятся налетчики...

- Не надо говорить плохо о покойниках, Ритус.

- Ладно, везите! - вскинулся он.

- Вот видите, при желании всегда можно договориться...

...В моем кабинете он окончательно пришел в себя. Удобно расположился на диване. Остря и балагуря, закурил.

- Портной за счет уголовно-розыскной милиции? - он поднял руку, показывая надорванный рукав пиджака.

- И портной и фельдшер.

- Это меня саданул ваш верзила... Ну как его?

- Артюхин?

- Вполне вероятно. Пудовые кулаки... А вы благородный человек, товарищ Косачевский. Портной и фельдшер... Если бы я мог приобрести себе папу, я бы выбрал вас. За любые деньги и в любой упаковке. Даже по спекулятивной цене, на Сухаревке...

- Папиросы свои там покупали?

Он протянул мне раскрытую лачку:

- Чувствуете шарм?

- Я плохой ценитель.

- Жаль, жаль... Нет, это не Сухаревка. Таких папирос, дорогой товарищ Косачевский, вы ни в Москве, ни в Питере не найдете. Золотая пыль от разбитого вдребезги режима... Их изготовляли специально для Гришки Распутина. Ну, может быть, еще для кого-нибудь... Не знаю... Но сейчас их курит только Ритус. Реквизировали в декабре семнадцатого у фабриканта Грязнова. Взгляните на этикетку - "Париж". Вы никогда не бывали в Париже?

- Не привелось. Но зато сотрудники уголовно-розыскной милиции побывали на даче Бетиных, Ритус...

- Чьей дачи?

- Бетиных, в Краскове, там, где был убит Прилетаев...

Светлые, водянистые глаза помощника коменданта Дома анархии выражали недоумение.

- Папиросы "Париж" курил один из убийц Дмитрия Прилетаева, Ритус, тихо и вразумительно сказал я. - Вот так курил, как вы... - Я взял из его рук окурок. - Видите?

- Не заставляйте меня грустить, дорогой товарищ Косачевский...

- Стоит ли разыгрывать из себя идиота, Ритус? Подлецом вы были всегда, а дураком - нет. Или я ошибаюсь?

- Вы ошибаетесь, товарищ Косачевский... Никто не позволит вам поставить к стенке старого политкаторжанина.

- До стенки мы еще доберемся, Ритус, - пообещал я. - А пока...

...Ритуса обыскали тут же в кабинете. Обыскивали тщательно, прощупывая каждый шов одежды. У него нашли щипчики "уистити" и коробочку, в которой лежали обложенные ватой сапфир "Схимник" и рубин-оникс "Светлейшей". Только после этого он попросил у меня бумагу, чтобы написать свои показания.

Ритус писал до трех часов ночи. Рвал исписанные листы, черкал и снова писал. То вспыхивал, то мерк свет настольной лампы, освещая склоненный над столом узкий затылок помощника коменданта Дома анархии. Росла стопка исписанной бумаги. Скрипело и взвизгивало перо...

Стоял у двери, опершись на винтовку, уставший за день красногвардеец. Привалившись к спинке дивана, спал, улыбаясь во сне, Артюхин. Ему, видно, опять снились не дававшие ему покоя золотые зубы, которыми он когда-нибудь поразит самарских девчат.

Курил одну папиросу за другой Павел Сухов.

А за окнами комнаты многоликим и грозным часовым стояла мартовская ночь 1918 года.

Из собственноручно написанных объяснений

гражданина Ритуса Д.Б.

заместителю председателя Московского совета

народной милиции тов. Косачевскому Л.Б.

(Дело об ограблении патриаршей ризницы в Кремле)

Я, помощник коменданта Дома анархии,

анархист-коммунист по своим политическим убеждениям,

старый борец за народное дело, приговоренный в 1912

году царским судом к смертной казни за расстреляние

душителя революции жандармского подполковника,

Д.Б.Ритус, имею заявить касательно экспроприаций

патриаршей ризницы и подпольной контрреволюционной

организации "Алмазный фонд" нижеследующее.

О существовании организации "Алмазный фонд",

располагающей многомиллионными ценностями, мне стало

известно в декабре прошлого года от коменданта Дома

анархии Федора Грызлова, который в свою очередь узнал

об этом от X.Н.Муратова (Отца).

В ноябре 1917 года один из старейших деятелей

русского и международного анархизма, Отец, был

арестован в Петрограде по необоснованному подозрению

в причастности к экспроприации ценностей,

находившихся в здании Сената.

В связи в этим обстоятельством X.Н.Муратов

находился некоторое время в Петропавловской крепости,

где тогда содержались заключенные различных

политических убеждений: бывший министр Хвостов,

генерал Болдырев и другие.