Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями

– Может быть, кто-то, связанный с театром?

Амалия укоризненно посмотрела на Видаля.

– Я просто пытаюсь понять, – пояснил тот с улыбкой.

– Это был кто-то, – отрезала Амалия, – ради кого актриса не поколебалась поставить под удар свое будущее с влиятельным и богатым Рейнольдсом, благодаря которому ее имя сияло огромными буквами на фасаде театра. С тем самым Рейнольдсом, чьи связи в прессе обеспечивали ей фото на обложках журналов и главные роли в любых пьесах. С Рейнольдсом, который мог легко ее уничтожить, если бы она вышла из повиновения. Не знаю, что «номер восемнадцатый» представлял собой. Возможно, вся его притягательность существовала только в ее воображении. Но мне будет крайне любопытно найти этого человека, – заключила Амалия с улыбкой.

– Во всяком случае, – медленно добавил Видаль, – с ним у актрисы был не мимолетный роман.

– Нет. Когда человек так пренебрегает расчетом, как сделала она, ясно, что толкать его на подобное может только одно – страсть. Хотя я не исключаю, что в конце концов мы увидим вполне заурядного гражданина, который, к примеру, хладнокровно вымогал у нее деньги, пользуясь ее любовью.

– С чего вы взяли? – изумился Видаль.

Амалия снова укоризненно поглядела на него и покачала головой.

– Пьер, не обижайтесь, но вы все-таки чересчур журналист. Вам подавай крупные детали, широкие мазки… А работа детектива – собирание скучных, бессмысленных на первый взгляд мелочей. С чего мне пришла в голову мысль о том, что кто-то мог вымогать у Женевьевы деньги? Но это же очевидно!

– Для меня – нет, – сухо откликнулся репортер. – И вообще в расследуемом нами деле нет ничего очевидного. Мы думали, что знаем всех, кто находился на борту, а там, оказывается, там был кто-то еще. По вашей версии, ее любовник. А вот я не стал бы исключать, что именно убийца.

– Тогда чего он ждал? Как его не заметили немецкие таможенники? И кто тогда, по-вашему, его прятал?

– Пока не знаю, – пожал плечами Видаль. – Но вы же сами сказали, что, не имея возможности увидеть яхту, мы можем строить какие угодно теории. А что, если он был вообще посторонний человек? Любовник Жюли, к примеру. Или кто-то из матросов промышлял контрабандой и пустил на яхту сообщника, а Шавийар с Жерфо не были посвящены в дело, поэтому его появление их удивило. Что вообще мы знаем об этих людях?

– Как говорит комиссар Папийон, «следствие покажет», – безмятежно отозвалась Амалия.

И что-то такое было в ее тоне, что Пьер Видаль счел за лучшее прекратить спор.

На следующий день после возвращения в Париж Амалия отправилась в Версаль – навестить мать матроса Шавийара. Едва услышав имя сына, женщина всплакнула, объявила, что войны ужасны, потому что отнимают детей у родителей, и полезла за семейными альбомами – показать гостье, какой молодец был ее Жак.

Амалии пришлось провести в гостях у мадам Шавийар несколько часов, и все только ради того, чтобы услышать подтверждение слов рулевого. Да, Жак видел на борту постороннего. Да, это было ночью, и тот явно прятался. Но потом капитан Обри осматривал яхту, и никаких следов «номера восемнадцатого» не обнаружил.

Когда баронесса вернулась из Версаля, консьержка сообщила ей, что ее спрашивал Пьер Видаль. Поднявшись в квартиру, Амалия немедленно позвонила ему.

– Простите, что не смог вас сопровождать к мадам Шавийар. Но Жюльен, мой редактор, уже неделю не получал от меня новых статей. Поэтому… – принялся объяснять журналист.

– Все в порядке, Пьер, вы ничего не потеряли, – успокоила его Амалия. – Шавийар действительно видел на яхте незнакомца, так что Жерфо нам не солгал. У вас есть какие-нибудь новости?

В трубке повисла пауза.

– Я полагаю, лучше будет обсудить все при встрече, – сказал наконец Видаль.

– Хорошо, – легко согласилась Амалия. – Приходите ко мне в любое время.

Вечером репортер появился у баронессы. Вид у него был утомленный, но довольный, и Амалия сразу же поняла, что Видаль явился не с пустыми руками.

– Во-первых, горничная Шарля Мориса нам солгала: актер вовсе не в Лондоне, а в Ницце, – продолжил журналист. – Снял виллу, отдыхает с семьей от поклонниц и разучивает новую роль.

И Видаль положил на стол листок с адресом.

– Прекрасно, значит, прокатимся в Ниццу, – кивнула Амалия. – Что-нибудь еще?

– Мой человек проверил оба наследства, которые в свое время достались Тенару, – сказал журналист. – Все абсолютно чисто, он действительно получил деньги после смерти своих родственников.