Антон Леонтьев - Часовня погубленных душ

«Интересно, чем? – подумал Илья. – Употреблением очередной порции алкоголя?» Но вслух, конечно же, ничего подобного не произнес. С Хвостовым они были далеко не в самых лучших отношениях: Илья считал его идиотом и трутнем, причем не скрывал своего мнения, а тот во всеуслышание заявлял, что Новгородцев – любимчик и выкормыш «старика», то есть Михаила Федоровича Пономарева.

– Ну, что же ты хотел довести до сведения нового начальника следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Заволжска? – спросил тот степенно, говоря о себе в третьем лице, явно до чертиков довольный, что наконец-то достиг того, к чему стремился последние годы, то есть занял кресло Пономарева.

Илья вкратце изложил все, что ему стало известно. Хвостов, не отличавшийся живым воображением, потер переносицу, затем крякнул и заявил:

– Новгородцев, ты что, хлебнул лишнего? Понимаю, инфаркт Михаила Федоровича – для тебя сильнейший удар, однако ты должен держать себя в руках. Я не потреплю, чтобы мои подчиненные напивались!

Как многие алкоголики, Хвостов делал вид, что ненавидит людей, принимающих на грудь.

– Так вот, я говорил с Вениамином Юлиановичем, и он меня просветил насчет твоих идей, – продолжил Хвостов. – На мой взгляд, ты, Новгородцев, делаешь все возможное и невозможное, чтобы выслужиться. И даже изобретаешь нового маньяка. Дядя Крюк изобличен – и точка! Поэтому оставь меня в покое со своими идиотскими версиями!

– А Вениамин Юлианович разве не просветил вас и насчет того, что Борщевский никак не может быть убийцей? – спросил Илья, глядя Хвостову прямо в глаза. – Вы говорили с Аароном Исааковичем? Или предпочли заниматься чем-то иным? – На последних словах Новгородцев скосил глаза на пустой бокал.

Хвостов побагровел, поднялся из кресла и срывающимся голосом завопил:

– Ты на что намекаешь, а? Учти, Новгородцев, я не буду столь же снисходительно относиться к твоим выходкам, как Михаил Федорович! Ставлю тебя в известность, что ты отстранен от расследования и находишься в бессрочном отпуске по собственному желанию! А может статься, вообще потеряешь свое теплое местечко! Потому что твой покровитель теперь не в состоянии тебя защитить!

Дальнейшая беседа с Хвостовым не имела смысла. Илья вышел из его кабинета и, оказавшись на улице, задумался. Никто не принимал его информацию всерьез! Вернее, никто не хотел и думать о том, что дядя Крюк все еще на свободе. Михаил Федорович действительно не мог помочь, и так будет еще несколько недель, а то и месяцев.

Значит, остается одно, решил Илья. Он должен найти Онойко-младшего самостоятельно. Причем как можно быстрее. Иначе тот может совершить новые убийства.

Новгородцев пожелал ознакомиться с материалами следствия по делу дяди Крюка, однако не смог: его попросту не пустили в архив, мотивировав тем, что таков приказ начальства. Илья понял – Хвостов постарался! Еще бы, ведь он теперь шеф и вместе со своим собутыльником-прокурором Котом заправляет силовыми структурами Заволжска…

Сначала Илья растерялся, но вскоре сообразил, где сможет раздобыть информацию. Конечно же, в областной библиотеке! Там имелись газеты двадцатипятилетней давности, и наверняка где-то в них найдется фотография Онойко-младшего. Хотя с тех пор прошло так много лет…

Через полчаса Илья был в отделе периодики библиотеки. Выглядел зал далеко не самым лучшим образом – паркет вздулся, обои пожелтели и вспучились. Крыша в библиотеке протекала, однако денег на капитальный ремонт у города не находилось.

Оказалось, что газеты двадцатипятилетней давности имелись исключительно в виде микрофильмов, а просмотреть их можно на специальном проекторе. И вдруг пожилая библиотекарша добавила:

– Однако, молодой человек, вынуждена вас разочаровать: эти микрофильмы сейчас уже просматривает один из наших посетителей. Так что вам придется подождать.

Илье стало интересно, кому же еще, кроме него, понадобилась периодика четвертьвековой давности. У него мелькнула шальная мысль – а что, если в библиотеку заглянул сынок дяди Крюка? Тогда можно было бы задержать подонка прямо в библиотеке и предъявить его Хвостову! И тому не оставалось бы ничего иного, как признать свое поражение.

– Кто именно? – спросил Новгородцев. На что библиотекарша, поправив очки в старомодной оправе, заявила:

– Подобных сведений мы не предоставляем!

Тогда Илья продемонстрировал свое служебное удостоверение. Сотрудница немедленно сменила тон, став более чем любезной: