Андрис Колбергс - Ночью в дождь

- Я твердо решил застраховать, как только куплю! - Ивар согласно кивает. Ох, получит он у меня на орехи: этот порядочный мужчина вовсе не заслужил такой иронии. К счастью, Зелигман ее не уловил.

- Да, да! Застраховать нужно непременно! - он советует и понятым, которые подписывают заполненный мной бланк. - Тогда и ездить можно смелее.

- А вы не помните, как юноша был одет? - спрашиваю, чтобы увести разговор от неисчерпаемой темы страхования и судебных сфер.

- Спортивная куртка вишневого цвета, под ней джемпер с высоким воротом, - без запинки отвечает Зелигман. - Я хорошо помню, словно он стоит перед глазами.

Вот и вся информация, которую мы пока имеем.

- Поедем брать? - спрашивает Ивар, когда мы снова оказываемся на улице и шагаем в сторону управления.

- Надо подготовить к этому начальство, - отвечаю я.

Шеф на радостях угощает меня хорошим чаем.

Глава XIV

"Таким другие его не знают - знаю только я. Одна я".

Женская рука свободно свесилась с дивана - почти до самого пола. Обнаженная, с нежным смуглым оттенком - от загара при искусственном горном солнце, - такая же изящная, как сама женщина.

Мужчина, кутаясь в мягкий полосатый халат, сидел на низенькой скамеечке и ворошил в камине тлеющие угли - их отсвет образовал красный вытянутый прямоугольник на полу просторной комнаты. (Не стройте свой дом по типовым проектам. Хороший архитектор к холлу присоединит квадратные метры, которые полагаются под теплицу, и у вас будет по крайней мере одно помещение, где вы не будете чувствовать тесноту двадцатого века).

"Медицина - религия, а он - ее пророк.

У меня нет ни малейших угрызений совести. И не будет. Есть только гордость, что я принадлежу ему и что я нужна ему".

Двенадцать лет подряд изо дня в день она ждала, когда он позвонит ей на работу и скажет:

- Во вторник ты можешь? С двух до четырех.

- Подожди, я сейчас посмотрю, - она быстро листала график работы. Нет, никак не могу: в половине второго начинается заседание у главного и, как всегда, затянется часов до трех.

- А на будущей неделе в четверг?

- Подожди, посмотрю... Знаешь, кажется, могу, только ты накануне обязательно позвони.

- Я тебя целую.

- По телефону не хочу.

- Нет, хочешь.

- Да, хочу.

- Получай! И до четверга.

- Спасибо, было очень сладко! Только не забудь мне предварительно позвонить!

Но когда наступал желанный четверг, то он либо сам не мог встретиться (сваливалась на голову какая-нибудь делегация, заседание и не присутствовать нельзя было), либо ей не позволяли срочные, очень неотложные дела.

Встречались они редко: хорошо, если раз в три-четыре месяца, а может и реже - на летний отпуск Алп увозил семью под Цесис. Говорил - ради того, чтобы семья побывала на свежем воздухе, а на самом деле ради себя. Там его знали и уважали, и они вместе с председателем и главным агрономом колхоза ночами напролет мотались с ружьями по лесам, охотясь на диких кабанов, которые выходили в поисках корма иногда в сумерки, а иногда совсем уже на рассвете. Утром Алпа привозили на "газике", во дворе они громко обсуждали, почему и кто из них промахнулся, и договаривались, в котором часу встретятся вечером снова. Днем Алп отсыпался: ведь он "выматывался, как собака", Илгонис ковырялся в своем мотоцикле, а потом гонял на нем по холмам вдоль реки - готовился к мотокроссу. Однажды она упрекнула Алпа в том, что он не помогает старикам заготовить сено, ведь это, в конце концов, его родители, но он только засмеялся в ответ: охотясь по ночам, он заготовил кормов для скота больше, чем она, Карина, накосила бы на сенокосилке, запряженной парой лошадей. Это была правда комбикормов в доме всегда было вдоволь.

"Двенадцать лет. Уже двенадцать лет!"

Иглонису тогда еще не было пяти, Алп работал всего лишь старшим мастером.

В тот раз она тянула жребий, и ей не повезло! Дежурства в праздничные дни средний медицинский персонал разыгрывал в начале каждого месяца, и график составляли с учетом результатов жеребьевки. В День медика работу ей предстояло начать в восемь вечера, когда в Доме культуры торжественная часть уже подойдет к концу, оркестр доиграет приветственный марш и все будут усаживаться за празднично накрытые столы.

Она, как и другие медсестры, тоже готовилась к этому вечеру и так же надеялась, что несчастливый жребий - один из десяти! - обязательно обойдет ее. Однако ей не повезло.

Вечер был заманчив своей грандиозностью и демократичностью: тут не было ни проректоров, ни доцентов, ни руководителей кафедры и главных врачей, все были просто веселыми участниками вечера, приглашавшими дам, и те некоторым даже смели отказывать; каждый пел, дирижировал, все вместе выбирали королеву бала, каждый мог попытать счастья в лотерее или блеснуть знаниями и остроумием в викторине.