Андрис Колбергс - Ночью в дождь

Катить колесо по улице, конечно, нельзя - да и на проходной мог прицепиться сторож, если таскать колесо туда-сюда, поэтому Винарт велел поставить украденную машину во дворе, за дровяными сараями. Воспользовавшись богатой коллекцией своего наставника, ключи к багажнику он подобрал быстро.

Колесо купил первый, кому Винарт предложил. За восемьдесят рублей. Винарт точно подсчитал цены за покрышку, за диск, за монтирование и балансировку.

- Только на поиски противовеса вы потеряете дня два, - рассудительно говорил Винарт, отпирая багажник, а покупатель долго пересчитывал деньги рублями и трешками, пятерка редко попадалась среди них. Наверно, торгует цветами, решил Винарт.

Путешественников взяли возле поворота на Тую. Винарт сознался: да, колесо он купил, но, чтобы не навредить Наурису и Илгонису, отпирался, что знал об угоне машины. Он думал, что машина принадлежит кому-нибудь из родственников. Колесо найти не удалось - Винарт и в самом деле не знал, где разыскивать покупателя.

Вначале Наурис с Илгонисом честно рассказывали все, как было, а потом в суде - словно сговорились - твердили: о колесе им вообще ничего не известно, а "Москвич" они поставили между сараями, как велел Винарт. И никаких тридцати рублей от него не получали.

- Вы часто говорили о машинах, встречаясь с обвиняемыми? - спросил у Винарта один из защитников.

- Иногда говорили. Я ведь целый день работаю с машинами. Они интересовались. Особенно Илгонис.

- Спасибо, у меня вопросов больше нет.

В начале расследования Винарт проходил по делу лишь как свидетель и вдруг стал обвиняемым.

- Получишь с полгода условно, в следующий раз будешь знать, что покупать краденое вредно, - сказал ему следователь. - Позаботься о хороших характеристиках, а то могут срезать и проценты от зарплаты. Поделом тебе, спекулянтишка!

На суде пострадавший заявил, что претензий не имеет. Сказал, что родители Науриса и Илгониса заплатили ему и за украденное колесо, и за помятое крыло, машина снова в наилучшем техническом состоянии.

- Этому порядочно сунули, стал как прилизанный, - услышал Винарт из задних рядов публики.

- Уважаемые товарищи судьи! - начал уже упомянутый адвокат. - Мне не хотелось бы, чтобы здесь употребляли слово "преступление", ибо случившееся точнее характеризуется словом "проступок". Как мы знаем, у обоих несовершеннолетних юношей возникло непреодолимое желание покататься на машине, ведь они - ни тот, ни другой на "Москвиче" никогда не ездили: их отцы имеют "Волги". У одного личная, у другого служебная. Между мальчиками возник спор о превосходстве "Волги", и чем этот спор закончился, мы уже знаем. Печальный факт. Но не преступление! Ведь ни тот, ни другой в результате этого материально не обогатились, плоды преступного деяния сорвал некто третий. Кто он? Его имя мы можем сегодня назвать. Это Винарт Кирмуж, которого мы также видим на скамье подсудимых. Будучи совершеннолетним и узнав, что оба несовершеннолетних угнали автомобиль, он не только не побудил их вернуть "Москвич" владельцу (они потом наверняка сделали бы это и сами - мы же здесь слышали их показания), а приказал им отогнать машину в глухой двор и спрятать за дровяными сараями, после чего сам стал ее постепенно обкрадывать и за счет этого материально обогащаться. Я ничего не выдумываю - это его собственные слова. Вначале он продает запасное колесо, он продал бы еще много всего другого, если бы оба несовершеннолетних не убрали машину. Трудно переоценить влияние Кирмужа на мальчиков: ведь он учил их отпирать двери машины, ведь он имел целую связку подобранных ключей зажигания, ведь он...

- Наурис всего на четыре месяца моложе меня! - зло выкрикнул Винарт, но адвокат пропустил это мимо ушей, а судья призвал Винарта к порядку.

Облив его целым ушатом грязи, адвокат сменил личину и принялся Винарта оправдывать. Да, сказал он, на фоне этих двоих он действительно выглядит плохо, но нельзя же забывать объективные причины: мальчик уже давно растет без отца, он не тунеядец, он работает. И хорошо работает это видно из характеристики, не верить которой у нас нет никаких оснований. Не уклоняется от общественных поручений, старательный, в коллективе пользуется авторитетом. Хочется думать, что он споткнулся в первый и последний раз, поэтому я обращаюсь к судьям с просьбой к нему также применить наказание без лишения свободы.

Коллегу, которому суд поручил защиту Винарта (с уголовным делом тот смог ознакомиться лишь за несколько минут до заседания суда), адвокат, таким образом, лишил слова, и тот не мог придумать ничего лучше, как повторить все то же самое, только в другой последовательности.