Эрл Гарднер - Суд последней надежды

В сущности, идея, на которой строился Суд Последней Надежды, заключалась в том, что никто из выборных лиц, начиная от губернатора и до самого низа, не может оставаться равнодушным к силе общественного мнения и что единственное влияние, которое журнал может пускать в ход, — это обоснованное общественное мнение, и стараниями журнала оно превращается в действенную силу. Ее и представлял Суд Последней Надежды.

Теоретически он, конечно, должен был стать спасением для всех неправильно осужденных, но для человека без средств, попавшего под жернова власти, спасение это носило, главным образом, теоретический характер.

Кто может взять на себя заботу определить, действительно ли человек неправильно осужден?

Конечно же, не лично губернатор.

Губернаторы в наши дни — предельно занятые чиновники. Каждая минута их времени посвящена разрешению тысячи и одной проблемы. Они не могут утруждать себя изысканиями, в самом ли деле этот безденежный бедняга, сидящий в тюрьме, невиновен.

Так что этими делами занимаются, главным образом, его советники.

В некоторых штатах отделы, занимающиеся вопросами помилования, автоматически отбрасывают прошения о нем, давая губернатору соответствующие «рекомендации». В других штатах те же самые чиновники, которые составляют отдел судебных дел и помилований, входят в состав советников губернатора, который, конечно же, прислушивается к их точке зрения.

В силу неизменности человеческой натуры многие чиновники с раздражением воспринимают факты, когда заключенный обращается с просьбой о помиловании непосредственно к губернатору, ибо им кажется, что он хочет «прыгнуть через голову».

Такое отношение не носит всеобщего характера, но тем не менее оно существует. Довольно часто работники отдела по делам помилования, которые также входят в состав советников губернатора, придерживаются такой точки зрения: «Если бы мы считали, что этот человек невиновен, мы бы его освободили уже давным-давно. Если бы мы решили, что он не представляет опасности для общества, мы бы условно освободили его. Но ему было отказано в прошении об условном освобождении. А теперь он пытается получить помилование. Он хочет перепрыгнуть через наши головы».

Есть стойкая тенденция отвергать все прошения, давая людям понять, что им надлежит «быть там, где им надлежит быть».

Но даже там, где такой тенденции не придерживаются, отдел по условно-досрочному освобождению предельно перегружен работой. У его работников нет возможности снова открывать дело и заслушивать все свидетельства, да они к этому и не стремятся. Они чувствуют, и возможно не без оснований, что как только они допустят возможность переоценки фактов, то будут завалены заявлениями.

Необходимо учитывать, что человеку, отбываютему свой срок, нечего терять, а приобрести он может многое, если будет продолжать свои усилия, непрестанно обращаясь в самые разные инстанции с просьбой сократить срок заключения. Это вполне понятно.

Так что работы таким отделам более чем хватает. Тюрьмы набиты так, что трещат по всем швам. Стоимость работ по обеспечению надежной системы безопасности все растет. С точки зрения экономики просто невозможно достаточно быстро строить новые тюрьмы, чтобы принять возрастающий поток заключенных.

Давайте возьмем самый обыкновенный случай — после пяти дней заседания жюри присяжных осудило человека. Протокол судебного заседания составляет семьсот страниц. Кому под силу осилить такой труд? Тем, кто занимается вопросами условного освобождения?

Не будем наивными.

Если даже кто-то одолеет протокол и выяснит, что в ходе суда была допущена ошибка, что с ней делать?

Так что отделы по условному освобождению в основном умывают руки, говоря: «Человек считается невиновным, пока не доказана его вина. Когда он признан виновным, он считается таковым, пока не докажет обратного».

Но как человек может доказать свою невиновность?

Порой этому способствуют случайные обстоятельства. Бывает, что кто-то другой признается в совершенном преступлении. Может быть, основной свидетель обвинения на смертном ложе признается, что обманул суд, стремясь посадить в тюрьму такого-то и такого-то. Такие случаи в самом деле бывают.

И что дальше?

Во многих случаях прокурор просто постарается не обратить внимания на такое признание. Поверить в его истинность означает тем самым признать, что он, обвинитель, отправил за решетку невиновного человека.