М Коллинз - Двойник (Настоящий преступник)

Они любили Джонни - и точка. Потому что когда он грабил свои банки, то, перегнувшись через банковскую стойку, флиртовал с женщинами и был любезен с мужчинами. Если же все-таки были жертвы, Джонни никогда не оказывался в числе стрелявших, он осуждал подобное насилие. Был известен, например, такой случай: Пирпонт застрелил шерифа во время побега в Лиме, и Джонни остановился, нагнулся над умирающим, к которому проникся симпатией во время его препровождения в тюрьму, и грустно сказал Пирпонту:

- Разве была в этом необходимость?

Публике нравилось все это, публике нравилось, что он позволял вкладчикам, которым "посчастливилось" оказаться в банке во время ограбления, оставить при себе свою наличность - он брал только "банковские деньги". И когда он бежал из тюрьмы Кроун-Пойнт, штат Индиана, использовав револьвер, который будто бы вырезал из дерева и покрасил черным гуталином, то обыватели одобрительно говорили: "Здорово проделано, Джонни, ты показал им, Джонни!"

Обывателю обычно нравилось, если его принимали за Джона Диллинджера. А почему бы и нет? У Джона было лицо среднего американца. Может быть, даже немного привлекательное, во всяком случае, для грабителей банков. Фотографии часто изображали его с чуть кривой улыбкой, с выражением лица, достойного того, чтобы быть помещенным на афишу кинотеатра. На фото мы всегда не такие, как в жизни.

А пока что в стране нагнеталась национальная истерия. За последние три или четыре месяца "полная идентификация" Диллинджера могла произойти, скажем, и в Массачусетсе, и в Огайо почти одновременно.

Поэтому, когда Анна углядела в приятеле-щеголе Полли сходство с Диллинджером, хотя я и был застигнут врасплох, но не пришел в замешательство. Имя Диллинджера было у всех на устах, в каждом газетном заголовке. К тому же, как говорила Анна, Джимми Лоуренс сам прочитал об этом несколько вечеров назад у нее на квартире.

Это происходило примерно так. Анна приготовила румынские кушанья для Лоуренса, Полли, неработающего сына Стива и его девушки, чье имя Анна не назвала. Обедали на кухне, возле открытых окон, чтобы не так было жарко. После ужина женщины убрали со стола и стали мыть посуду. Говорили лениво было слишком жарко для оживленной болтовни. Тем временем Лоуренс, несмотря на жару, закурил сигару - большую, толстую Дорогую сигару. И начал читать газету.

Через некоторое время он сказал:

- Вот здорово, сегодня они поймали меня в Сент-Поле, - и рассмеялся.

Потом встал и вышел на заднюю лестницу докурить свою сигару и подышать свежим воздухом. Анна на мгновенье перестала вытирать тарелки, чтобы взглянуть на первую полосу газеты, которую читал Лоуренс; ее поразило сходство Диллинджера на фотографии и Лоуренса.

Услышав эту басню, я вынужден был спросить ее:

- Как он мог быть Диллинджером? Он немного похож на Диллинджера, конечно. Но вовсе не выглядит как Диллинджер.

- А разве вы не слышали о пластической хирургии? В наши дни гангстеры уходят в подполье и делают себе пластические операции, - сказала она.

И все же оспаривать мнение Анны трудно. Это не была истерическая реакция взвинченной донельзя домохозяйки из Дулута, которая по пути в банк с тяжело заработанными за неделю деньгами вдруг увидела мужчину, похожего на Джона Диллинджера, и немедленно помчалась в полицейский участок. Нет. Анна вращалась в определенных кругах, имела дела с преступниками и нечестными копами, когда я еще ходил в коротких штанишках. Если она подумала, что этот парень может быть Диллинджером, значит... значит, этот парень мог быть таковым.

А если это так, то мне необходимо что-то предпринять. В конце концов, сумма наградных за поимку составляла около двадцати тысяч долларов, половина от федеральных властей, а половина от полудюжины штатов в "криминальном коридоре" Среднего Запада, в котором Диллинджер в течение теперь уже более года собирал урожай с банков.

Вот только идти к копам я не мог. Я был персоной нон грата для многих парней в синем26. И главой специального подразделения числом в сорок полицейских, созданного для захвата Диллинджера, был не кто иной, как капитан Джон Стеги (рифмуется с "легги"27), который скорее пристрелил бы меня, чем уделил пять минут своего времени.

Стеги - честный коп, что для Чикаго редкость. Он был одним из полудюжины полицейских, пользующихся репутацией "парня, который достал Капоне" (мой друг Элиот Несс был другим), и, можно сказать, Стеги, как и остальные ребята (включая Элиота), заслуживал такой оценки.