Станислав Лем - Следствие

Фаркар фыркнул.

— Он мог закопать, поняв, что уйти не удастся.

— А как он мог понять, что уйти не удастся? Мы ведь не объявляли по радио о блокировании дорог, — парировал Грегори. — Другое дело, если у него был информатор или он сам является офицером полиции…

— Прекрасная мысль, — усмехнулся Сисс. — Но, джентльмены, мы ведь ещё не исчерпали всех возможностей. Остался вертолёт.

— Ерунда. — Соренсен пренебрежительно пожал плечами.

— Почему? Разве в Англии нет вертолётов?

— Доктор считает, что у нас легче найти психопата, чем вертолёт, — с иронической улыбкой сообщил Грегори.

— Простите, но для разговоров подобного рода мне жалко времени.

Сисс вынул из портфеля толстую рукопись и начал просматривать её, время от времени делая пометки.

— Джентльмены! — произнёс Шеппард, и все замолчали. — Не исключена возможность, что преступник выскользнул из оцепления. Коллега Грегори, рекомендую учитывать это и на будущее. Что касается вертолёта… оставим его напоследок… как крайний выход.

— А также и всякую падаль, — добавил Соренсен. Сисс не отзывался, делая вид, что занят рукописью.

— Поиски тел надо продолжать. Акцию эту следует планировать с максимальным размахом, включив в неё и контроль портов. Деликатный досмотр судов, особенно малотоннажных, я думаю, не будет излишним. Может, кто-нибудь хочет что-то добавить? Высказать какую-нибудь гипотезу? Мысль? Можно смелую, даже очень смелую.

— Мне кажется, нельзя… — одновременно произнесли Грегори и Фаркар. Взглянули друг на друга и замолчали.

— Слушаю.

Но ни тот, ни другой не продолжили. Зазвонил телефон. Инспектор отключил его и обвёл присутствующих взглядом. Сизое облако табачного дыма плавало под лампой. Какое-то время все молчали.

— Ну, в таком случае позвольте мне, — сказал Сисс. Он аккуратно сложил рукопись и спрятал её в портфель. — Я использовал постоянную распространения явления, чтобы предсказать, как оно будет развиваться дальше.

С этими словами он встал и красным карандашом заштриховал на карте пояс, включающий часть графств Суссекс и Кент.

— Если следующий случай произойдёт до конца будущей недели, то местом действия будет сектор, ограниченный с севера предместьями Уэст-Уикома, Кройдона и Сербитона, с запада — Хоршемом, с юга — побережьем Канала, а с востока — Ашфордом.

— Слишком большая территория, — с сомнением пробормотал Фаркар.

— Да, но из неё надо исключить весь внутренний круг, в котором всё это уже происходило. Для явления характерно стремление к внешней экспансии, так что заняться придётся поясом шириной порядка двадцати миль. На этой территории находятся восемнадцать больниц и около ста шестидесяти маленьких кладбищ. Это всё.

— И вы… вы уверены, что этопроизойдёт? — выдохнул Соренсен.

— Нет, — после несколько затянувшейся паузы ответил Сисс. — Не уверен. Но если это не произойдёт, о, если это не произойдёт…

С учёным творилось что-то странное, все недоумённо уставились на него, потому что он весь трясся. И вдруг у него сорвался голос, совсем как у четырнадцатилетнего мальчишки. Сисс прыснул смехом. Да, да, он смеялся, он хохотал, не обращая внимания на ледяное молчание, с которым было принято его бурное веселье.

Потом подхватил портфель, склонил голову в небрежном поклоне и, всё ещё трясясь от смеха, стремительно, какими-то неестественно большими шагами вышел из кабинета.

Сильный ветер разорвал тучи, и над домами загорелся желтоватый закат. Электрический свет стал бледнее. Снег на тротуарах и мостовых почернел, расплывался лужами. Грегори шёл, спрятав руки в карманы пальто, не глядя на прохожих. У перекрёстка он несколько секунд стоял, неуверенно переступая с ноги на ногу; промозглая, зябкая сырость пробирала до костей. Мысленно выругав себя за нерешительность, повернул направо.

Совещание закончилось почти сразу же после ухода Сисса — так ничего и не дав. Шеппард даже не сказал, кто будет вести следствие дальше.

Грегори совсем не знал главного инспектора, да и видел его не то в пятый, не то в шестой раз. Конечно, ему известны были способы, как обратить на себя внимание начальства, но за свою недолгую карьеру детектива он ни разу ими не воспользовался. А сейчас жалел, что у него такой маленький чин: это существенно уменьшало шансы на получение дела.

Прощаясь, Шеппард спросил у Грегори, что он собирается делать дальше. Грегори ответил, что не знает. Это было честно, но подобная честность, как известно, начальством не ценится. А вдруг Шеппард воспримет его слова как проявление ограниченности или легкомысленного отношения к службе?