Алексей Хапров - Наследник

Электричка довезла нас до Ростова. Того самого, который на Дону.

Мы зашли в вагон, уселись на самое крайнее сидение, опустили головы, и сделали вид, что всецело поглощены содержанием молитвенников.

Поначалу все было спокойно. На нас никто не обращал внимания. Очевидно, священнослужители были здесь не в диковинку. Но затем мы "прокололись".

На самом подъезде к Ростову в вагон зашли две контролерши. Их пара смотрелась очень колоритно. Одна была румяная и толстая, другая — бледная и худая.

Радик дисциплинированно полез в карман. То ли у него не оказалось мелких денег, то ли он попросту поленился их искать, но когда он протянул пышнотелой толстушке крупную купюру, та оторопела.

— Валь, глянь сюда! — звонко окликнула она свою напарницу, шуровавшую в другом конце вагона. — Первый раз вижу попов, оплачивающих проезд! Смотри, какие у них деньги!

Все пассажиры, как по команде, обернулись и дружно воззрились на нас.

— Удачно милостыню собрали, — съязвил кто-то.

Худая контролерша мрачно предостерегла:

— Смотри, чтобы не оказалась фальшивая.

Толстушка внимательно рассмотрела купюру на свет.

— Вроде, настоящая, — изрекла она.

Радик, поняв, что он сделал что-то не так, испуганно втянул голову в плечи. Я тоже дал маху. Мне бы промолчать. Но я, ведомый страхом разоблачения, пустился в ненужные оправдания.

— Не кощунствуй, сестра, — нравоучительно проговорил я первое, что пришло мне в голову. — Не путай истинных слуг Господа с самозванцами. Истинные слуги Господа несут все тяготы земного бытия наравне с остальным людом, и не требуют для себя каких-либо привилегий. В том числе и бесплатного проезда на железнодорожном транспорте.

— Валь, ты слышала? — снова крикнула напарнице толстушка. — Он говорит, что настоящие попы "зайцами" никогда не ездят!

— Значит, мы никогда не видели настоящих попов, — отозвалась та.

— Спасибо, что просветили, батюшка, — поблагодарила меня толстая контролерша. — Теперь я этим самозванцам поблажек не дам.

Воинственная решимость, с которой она обозначила свое намерение, не оставляла сомнений, что это будет действительно так.

Я вздохнул. Предания анафеме со стороны многочисленного отряда странствующих духовников мне не миновать.

Толстушка отсчитала сдачу, на которую у нее ушла практически вся имевшаяся выручка, вручила ее Радику и отошла. Обилетив соседних пассажиров, она вдруг повернулась и пристально вгляделась в мое лицо.

— Где-то я Вас уже видела, — задумчиво произнесла она. — Но никак не вспомню где.

Струхнув не на шутку, я растерянно улыбнулся и осенил ее крестным знамением.

Где именно видела меня контролерша, я понял сразу же, как только мы зашли на Ростовский вокзал. У его входа висел огромный стенд "Их разыскивает милиция". В центре стенда красовалась моя физиономия: "Особо опасный преступник".

Я кивком головы указал Радику на свое изображение, после чего мы резко ускорили шаг.

Идти по улице, наполненной людьми, когда тебя объявили в розыск — самая настоящая пытка. Только и ждешь, что с минуты на минуту на твое плечо вдруг опустится чья-то тяжелая пятерня, а в ушах раздастся грозный окрик: "А ну-ка, дружок, пойдем со мной!".

Как я ни старался выглядеть невозмутимым, но натянутые, как струны, нервы все же давали о себе знать. А когда чего-то сильно боишься, оно зачастую к тебе и приходит. Согласно закону подлости.

На привокзальной площади мы буквально нос к носу столкнулись с двумя молоденькими, почти что совсем юными, патрульными. На их погонах значились сержантские нашивки. Я вздрогнул и нервно опустил голову. Видимо, это показалось им подозрительным. Сержанты вгляделись в мое лицо и последовали за нами.

— Хвост, — шепнул я Радику.

— Вижу, — сквозь зубы процедил он. — Нужно срочно сесть в какой-нибудь автобус.

Мы свернули к остановке. Из-за поворота как раз выруливал старенький "Икарус". Но патрульные оказались шустрее. Догнав нас, они решительно преградили нам путь.

— Ваши документы?

Я принял величественную позу и с подчеркнутой величавостью протянул:

— Чем озабочен ты, сын мой?

— Тамбовский волк тебе сын! — кукарекнул один из сержантов. — Предъявите документы!

— Как можешь ты так разговаривать со слугами Господа? — притворно возмутился я. — Грешно это, сын мой! Ох, как грешно!

Патрульные были неумолимы.

— Документы?

Второй сержант выразительно побряцал висевшими у него на ремне наручниками.