Антон Леонтьев: Ремейк кошмара

Там ведь по настоянию мужа была оборудована его мастерская — он любил туда наведываться, в особенности ночью, и…

Снимать стресс , как он утверждал и чему она безоговорочно верила?

Или — убивать похищенных детей?

И ведь Роман очень плотно опекал строительство особняка, уволив одного из архитекторов и наняв другого.

Который, не исключено, и соорудил ему втайне ото всех логово.

Логово Великого Белка.

Юлия зашагала по лестнице, не испытывая ни малейшего страха. Похоже, их семейная пара была очень даже гармоничной: муж — альфонс, аферист и убийца. И жена — пусть не аферистка, но тоже убийца.

Потому что она все же убила Васютку.

Но разве ее детское убийство, совершенное в запале, можно было сравнить со взрослым убийством Романа?

Точнее, наверняка с его многочисленными взрослыми убийствами?

Юлия вошла в мастерскую мужа. Ничего подозрительного, никакого стола посередине комнаты, никаких кровавых разводов.

Но она не могла ошибаться!

Юлия вздрогнула, завидев на стене часы — остановившиеся часы. Они показывали половину седьмого.

Юлия подошла к часам, перевела стрелки на двенадцать, точно так же, как сделала это в своем сне.

Который был всего лишь искаженным отображением реальности.

И одна из привинченных к стене полок, скрипнув, вдруг приоткрылась, оказавшись отличной замаскированной дверью.

Юлия, которой вдруг сделалось страшно, толкнула стенку-дверь — и увидела ступеньки лестницы, которые уже видела в своем кошмаре.

Она осторожно спустилась по лестнице вниз, нащупала на стене выключатель, щелкнула им — и заметила дверной проем, над которым загорелся мрачный черный фонарь.

Дверь, в замке которой торчал ключ на зеленой тесемке. Юлия раскрыла дверь и прошла в квадратную комнату, посередине которой виднелся металлический стол. Под потолком загудела, мигая, неисправная неоновая лампа.

Юлия прикоснулась к его поверхности. Да, это тот стол, который она видела в своих кошмарных снах.

И тот, который она видела наяву.

Юлия заметила в стене кран с прикрепленным к нему шлангом — для чего? Тут ведь нечего было поливать…

И поняла, вздрагивая от ужасающей догадки, что при помощи шланга очень удобно смывать со стола следы крови.

Ее взгляд уперся в небольшое черное сливное отверстие в полу прямо под столом. Юлия прислонилась к бетонной стене.

Вот оно, истинное логово Великого Белка. В углу она заметила разношенные малиновые тапочки — с вышитой на них хитрой белкой. Тапочки Великого Белка, в которых он разделывал свои жертвы. Эта жуткая деталь была не выдумкой и не плодом воспаленного воображения, а виньеткой реального кошмара, которую она, тогда случайно заметив, уже не могла забыть.

Несмотря на то что Роман прикладывал все для этого усилия , пичкая ее сильными медикаментами.

Тапочки были в застарелых темных пятнах. Кровь. Юлию затошнило.

Юлии вдруг показалось, что она услышала тихие шаги. По законам жанра дешевых фильмов ужасов, столь любимых ее первым другом Стасом, после обнаружения главной героиней логова маньяка самому монстру надлежало явиться из темноты и, с ревом заведя свою прикрепленную к культе бензопилу, начать охоту.

Она знала, что одна, но все равно позорно бежала наверх. И только покинув подвал и сумев отдышаться, Юлия немного успокоилась. В особняке никого не было — кроме нее.

И ауры Великого Белка.

Телефон снова запищал, принимая сообщения — Роман прислал ей за время ее нахождения в подвале, где не было приема, сразу несколько. Последнее, что хотела Юлия, так это принимать его абсолютно фальшивые заверения в любви.

Если он кого и любил, так только себя. Свою, без сомнения, больную психику.

Ну, и ее почти миллиард в конвертируемой валюте.

Юлия ринулась в кабинет мужа — он не любил, чтобы она заходила туда, мотивируя это тем, что это мешает ему концентрироваться.

На чем, извините? На разработке плана нового преступления — или ее собственного убийства?

Юлия желала найти хоть какие-то улики, однако была уверена, что муж держал их в другом месте.

В дупле дуба?

Ее взгляд скользнул по книжной полке, и вдруг ее осенила догадка. Она подошла к полке и вытянула с нее томик «Повестей Белкина», стоявший на самом видном месте.

Юлия раскрыла книгу — и поняла, что никакая это не книга. А шкатулка в виде книги , в которой хранилось семь, восемь, нет, девять разнообразных паспортов, в том числе один гражданина Литвы и один гражданина Белоруссии. Остальные были российского образца, в том числе сразу два заграничных, на разные имена.