Наталья Андреева - Любовь и смерть в толпе

— Значит, у Иннокентия есть сообщник!

— Михаил Абрамович Тюль вспомнил, кого подвозил недавно в офис. И кого оставлял ненадолго в своей машине. Похоже, мы имеем дело с гениальным комбинатором. Я снимаю перед ним шляпу.

— Кто он, Стас?

— Мерлин. Волшебник. Супермозг. Ты все узнаешь завтра. Жаль, что я так устал. Рванул бы в Москву немедленно. Но сил нет. Боюсь попасть в аварию. Надо хотя бы пару часиков поспать, да и машина у меня не та. Старенькая. Но я постараюсь успеть. До завтра, Любовь Александровна. Я тебя целую, — неожиданно сказал он.

Люба оторопела. Пока она думала, что ответить, Стас уже дал отбой. С ней же приключилась бессонница. На завтра Любовь Александровна Петрова отменила все дела, чтобы быть свидетельницей на бракосочетании Каси. Она должна была выглядеть свежо, чтобы светлый костюм оказался к лицу. Она хотела быть юной и сияющей. А вместо этого ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть. В голову лезли неприятные мысли. Кто он, этот супермозг? И что за комбинация? Похоже, и ее тоже использовали, ввели в игру в качестве фигуры, будем надеяться, что не пешки, и в нужный момент принесли в жертву.

«Меня съели, — думала Любовь Александровна Петрова, уже засыпая. — А я этого даже и не заметила…»

На следующий день она долго пыталась замазать тональным кремом темные круги под глазами, а перед этим лежала с час, меняя примочки. Сделала настой ромашки, часть его заморозила и потом прикладывала к мешкам под глазами то горячий компресс, то кубик льда, но и это мало помогло. В загс она и в самом деле опоздала, но сделала это не нарочно. Впрочем, молодые тоже задержались. Задержалась и Люська, но это Любу не удивило. Подруга человек чрезвычайно занятой, но самое интересное никогда не пропустит.

Люба стояла у загса с букетом в руках и нервничала. Не было Бориса и Каси, не было и Самохвалова, не было Апельсинчика. Двери Дворца бракосочетаний были гостеприимно распахнуты для жениха и невесты и их гостей, а те, судя по всему, застряли в пробке. Наконец подъехал белый лимузин. Из него вышла Кася в подвенечном платье. Лицо у нее было сияющее. Невесту сопровождали мужчина и женщина пенсионного возраста. Люба догадалась, что это родители невесты. Одеты они были скромно и явно смущались.

— А где Борис? — рассеянно спросила Люба. -Я хотела сказать, жених?

Потом спохватилась: они же должны приехать в загс на разных машинах. Жених и невеста. Вроде бы. Сама Любовь Александровна выходила замуж без всяких церемоний. В загс ее привез жених, и никого это не смутило. История эта быльем поросла, но подробности Люба помнила. В отличие от Людмилы ей доводилось солировать под марш Мендельсона лишь однажды, и все это закончилось печально. А щедрый Климов решил все обставить в лучших традициях. С лимузином. Кстати, а где он сам? В другой машине, с Борисом?

— Ой, Любовь Александровна! — всплеснула руками Кася. — Георгий Кимович последнее время сам не свой! На него так подействовала эта история с Тюлем!

— Какая история?

— Ну как же! Он оказался преступником! У Георгия Кимовича даже сердце прихватило! Борис сказал, что не знает, сможет ли Климов присутствовать на церемонии. Они посадили меня в машину и отправили за родителями в гостиницу. Борис был так щедр! Он поселил всех моих родственников, маму, папу, сестер и брата в шикарной гостинице! И всем купил билеты на поезд! Туда и обратно! -тараторила Кася. — А сам сказал, что задержится. Если Климов оправится, они приедут вместе на другой машине, а если нет…

Она вдруг замолчала. Две машины притормозили у загса почти одновременно. В одной, канареечного цвета, сидела растрепанная Люська. В другой, «БМВ», бледный от волнения Борис. В черном костюме, при бабочке, как и положено жениху. Вылез из машины, подошел к невесте, и галантно поцеловал ей руку.

— Я ничего не пропустила?! — закричала, высунувшись из машины Люська.

— Боря, где Георгий Кимович? — услышала Люба жалобный голос Каси.

— Он сказал, что хочет побыть один. Я долго с ним бился и ни за что не оставил бы одного, да еще в таком состоянии, если бы не… — Тут Борис улыбнулся. Любе показалось, что он сделал над собой усилие. Потом решительно сказал: — Георгий Кимович подождет. Сначала мы с тобой, правда, дорогая?

Он вновь нагнулся и поцеловал Касе руку. Люба смотрела на безупречный пробор в темных волосах, и сердце ее тревожно билось. Что-то тут не так. Во время Касиного диалога с женихом ее родители робко держались в сторонке. Борис не обращал на них внимания. Любе показалось, что это невежливо, и она подошла к супружеской паре. Спросила участливо: