Андрей Троицкий - Любовь, похожая на смерть

– Солод угрожал Алле, – ответил Радченко. – Мы не стали дожидаться, когда он сдержит обещание. Смылись из Москвы, переезжали с места на место. Нигде подолгу не задерживались. Собственно, о гибели Солода мы узнали совершенно случайно. Алле потребовалась медицинская помощь после одного неприятного инцидента, и она провела две недели в больнице. Только не спрашивайте меня, в какой именно больнице и что это был за инцидент. Ответа не будет.

– Я ни о чем не стану спрашивать, – ответил Девяткин. – Но кое-какие мысли и предположения на этот счет у меня есть. Продолжай.

– Жизни Аллы ничего не угрожало, но ей нужен был отдых, – сказал Радченко. – Газеты приходили с опозданием почти на неделю. И вот как-то попалась одна московская газета, а на первой полосе – репортаж о Солоде. Трагически погиб известный бизнесмен, меценат и все такое… Сначала я глазам не поверил. А потом понял, что все кончено и мы можем возвращаться в Москву. Мы втроем в этой больнице неплохо отдохнули. Третий – это наш друг Стас Гуляев…

– Знаю, что с вами был еще один попутчик, американец, – кивнул Девяткин. – Он еще в Москве?

– Улетел вчера, – Алла внимательно посмотрела на Девяткина и отвела взгляд. – Стас – помощник моего отца. Такой симпатичный парень. В больнице он развлекал нас карточными фокусами и сочинял разные смешные истории. Он такой забавный. Еще увлекается гипнозом. А за пару дней до отъезда вдруг признался мне в любви. Сказал, что влюбился в меня едва ли не с первого взгляда, когда первый раз увидел мою фотографию в кабинете отца. Сто раз хотел мне об этом рассказать, но не было подходящего момента. Еще он сказал, что если я не приеду к нему в Штаты, то он бросит все и переедет сюда. Я ответила ему отказом. Вежливо, но твердо.

– Влюбиться в вас нетрудно, – кивнул Девяткин.

– Спасибо, – улыбнулась Алла. – И мне Стас нравится, но… Но думать о супружеской жизни я не могу. Не имею права. У меня совсем другие планы.

– И какие же у вас, Алла, планы? Или это секрет?

– Скоро я получу обратно деньги, ценные бумаги, недвижимость. Все, что подарил мне отец и прикарманил Солод. И еще… Как только будут улажены формальности, я стану хозяйкой целой горы золота. В буквальном смысле слова. Это золото мой отец в свое время купил, но не мог вывезти из страны и решил его спрятать. До лучших времен. А хранителем богатства стал друг отца… Впрочем, это уже другая история. Очень грустная. Трагичная.

– Что же вы будете делать с этим богатством? – улыбнулся Девяткин. – Бедному человеку интересно знать, куда состоятельные люди девают свои деньги.

– Никаких секретов. Вы, наверное, слышали, что у меня был близкий человек. Поэт и певец Максим Карлов. Он трагически погиб во время гастролей в Америке. Макс был очень талантливым человеком с нежной ранимой душой. Но осталась фонотека с записями его музыки, его песен. Остались фотографии. Он любил фотографировать на досуге. Словом, я хочу, чтобы люди узнали Максима ближе. Поэтому значительную часть денег направлю на благотворительность. Построю народный университет имени Максима Карлова. Не менее десяти факультетов. Студенты станут изучать гуманитарные науки. Разумеется, будут стипендии его имени, гранты, премии… Имя Максима не будет забыто. Вот в этом я пока вижу смысл своего существования.

– Похвально, – кивнул Девяткин.

– И конечно же, ребенок, – улыбнулась Алла. – Всего два месяца осталось. Я уже знаю, что это будет мальчик. Назову его Максимом. А теперь, может быть, вы нам что-нибудь расскажете? Дима сказал, что только вы знаете, что же произошло с моим бывшим мужем.

– В действительности моя информация почти ничем не отличается от той, что была в газетах, – Девяткин опустошил кружку. – Солод частенько упражнялся в своем стрелковом тире. И в тот роковой вечер он решил спуститься в подвал и пострелять. Впоследствии в его крови обнаружили алкоголь. А под градусом за оружие лучше не браться – это золотое правило. На беду, кто-то – возможно, сам Солод – отвинтил несколько панелей с правой стены тира. Эти панели из специального синтетического материала. Они нужны, чтобы в них застревали пули, выпущенные мимо мишеней; тем самым исключается возможность рикошета. Но, как я уже сказал, несколько панелей были демонтированы и лежали тут же, на полу в тире. Как я понимаю, они пришли в негодность. Солод собственноручно решил их заменить, но по какой-то причине не довел дело до конца. Снял старые панели, а новые не поставил. И начал стрелковые упражнения.