Михаил Васильев - Грибник

Причаливая, Артур услышал доносящийся из-за двери голос Веньки. Кажется, тот опять, в который уже раз, рассказывал кому-то о своей клинической смерти. Как хотел с кем-то подраться на том свете и его выгнали.

— "Опять на столе у врачей проснулся. Молодой тогда был, горячий".

Артур открыл дверь и вошел в накуренную жаркую духоту. Мимолетно заметил сидящих за столом Веньку и, как обнаружилось, Грибоедова. Бытовка оказалась неожиданно большой, длинной и пустой. Ящики с грибами, о которых Артур так беспокоился, исчезли.

— О, хозяин пришел! — встретили его. — Ты вовремя. А мы вот сидим, злоупотребляем.

— А где?.. — Артур указал рукой в пустоту, голубоватую от табачного дыма.

— Об этом не переживай, — ответил Венька. Несмотря на жаркую духоту он был в ватнике и солдатской ушанке. — Рефрижератор пришел. Сейчас он у меня во дворе стоит. Мы все твои ящики туда перегрузили.

Венька всегда оказывался там, где водка.

— Напитки тут у вас, табакокурение, — проворчал Артур. — Удивительно, что Соломона здесь нет, — добавил, насколько мог, язвительно.

— К зятю в Лодейное уехал, на день рождения, — пояснил Венька.

Он сидел, положив перед собой длинные руки с огромными ладонями. Только по ним было заметно, каким могучим был старик раньше. Артур едва узнал его — так тот изменился, постарел и похудел за эту зиму. Теперь совсем старый, сухой, костистый и какой-то ломкий.

На полу лежала Венькина собака, Нюрка. Неподвижно, только приветственно стукнула по этому полу хвостом, глядя на вошедшего Артура.

— Вы бы хоть собаку на улицу выгнали, — недовольно сказал тот. — Задохнется она тут от дыма.

— Ничего, у Веньки она привычная, — произнес Грибоедов. — При всяких оргиях присутствовала. — Он сидел в наброшенной на тельняшку красной дорогой куртке-аляске, курил сигару.

Железная печка была сильно растоплена, на ней стояла закрытая сковородка, в той что-то жарилось. Выпивающие нашли разнообразную посуду: крышку от термоса, деревянный стаканчик для карандашей. После ужимания квартиры многие не слишком нужные второстепенные вещи попали сюда.

— А я недавно Артура в Ленинграде встретил, обрадовался, — заговорил, стал рассказывать Грибоедов. Он налил тому что-то из нарядной бутылки прямо в пробку стоящего на столе графина. Пробка эта была исполнена в виде граненой стопки. — Смотрю, стоит в пивняке. Думаю, теперь можно немного отметиться с приездом. В одиночку я пить не могу. Не чай же.

Поставил бутылку рядом с большим ананасом.

— Виски "Олд Кентукки Стрэйт Бурбон", — пояснил Грибоедов. — 53,5 %. Я хоть не очень любитель, виски этот редко применяю, но знаю, что вы здесь покрепче цените.

— Дорогое, наверное? — спросил, выпив пробку, Артур. Он нелепо ощущал себя гостем, попав на собственную дачу.

— Ну, я о деньгах не грущу. Деньги не жалеть надо, а зарабатывать. Знаешь, сколько в Европе ваш гриб стоит? От таких цен вы оба оцепенеете, обратитесь в соляной столб. А в Саудовской Аравии, в Эмиратах, вообще, сто тридцать евро не хотите? Это за приличный гриб, типа белого или лисичек. — Грибоедов сделал себе нечто бутерброда с соленым огурцом. — А неприличные, валуй какой-нибудь, или хоть подосиновик, подберезовик, они, вообще, не жрут. Боятся.

— Двадцать лет назад я из флота ушел, стал на Невском заводе работать, — помолчав, опять заговорил Грибоедов. — Тогда весь народ вдруг стал взвесью, все повисли между небом и землей. А потом постепенно одни осели на дно, а другие поднялись. Все разделились на богатых и бедных, на маленьких человечков и больших людей. Закон физики. Маленькие люди утонули, выпали в осадок, а крупные всплыли наверх.

— Ну да. Как говно, — заметил Венька. Его худое лицо, уже почти готовый череп, оставалось неподвижным, когда он говорил.

Артур знал, что Венька непременно свернет на свою любимую тему. О мерзких богатых и кристальных бедняках.

— Ладно, — произнес Грибоедов. — Лучше спроси Артура, как там воздух кулис?

Тот давно хотел заговорить об этом:

— Есть новости. Может, уже слышали? Пока я на катере шел, по радио уже сказали — мол, неустановленное лицо открыло стрельбу в помещении нашего Среднего театра…

— Надо поймать это лицо и ноги ему из жопы вырвать, — прервал Венька.

— А ведь все это только-только произошло, несколько часов назад. Я сам рядом стоял и все видел. А потом лично за стрелком этим гнался. Почти догнал, только все равно ушел тот. Поднялся наверх по монтажным лесам…

— Плохо гнался, значит, — опять вставил Венька.