Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

– Не могу ничего обещать, – обратилась она к Вадиму уже из коридора. – Убийца мог общаться с Валерием и Светланой не в соцсетях. Журчание арыка – это не к филологу, а к психоаналитику. Но если вы так настаиваете, я еще раз посмотрю, раз вам кажется, что ключ к преступлению именно там. Извините еще раз за все.

Она помахала нам бодро и выскользнула из квартиры.

В коридоре нашей однушки мы с Вадимом продолжали стоять как на стоп-кадре фильма с плохими мизансценами еще несколько секунд.

Интересно, за что Виктория извинялась перед нашим гостем? О мертвых или хорошо, или ничего? Едва ли. Кто-кто, а Вика совсем не суеверна. Верит она только в науку и больше ни во что. И при чем здесь среднеазиатский оросительный канал типа арык? Тем не менее Вика согласилась посмотреть текст еще раз. Неслыханное дело – она усомнилась. Наконец я осознал, что с гостем надо что-то делать и глупо поинтересовался:

– Вы уже уходите?

Он повернулся, снял очки, зажмурился и так же глупо ответил:

– Спасибо, да, ухожу.

Когда минут через десять после ухода Виктории и Вадима снова раздался звонок в дверь, я обрадовался, решив, что это Вика одумалась, но на пороге стояли Юля и Надя. Обычно я разворачивал девиц в отсутствие тетки, но сегодня впустил. Никогда раньше я не спрашивал их о Миллер. Момент однозначно настал.

Рассудив, что они воспринимают свои отношения с Адой Львовной как-то иначе, нежели все те, кто называет их «девочки Миллер», я приступил к расспросам и не промазал.

– Кто такая Галатея для Пигмалиона? – с важностью рассуждала Юля, с которой мы остались на кухне вдвоем, потому что Надя кружила по комнате, рассматривая Викину косметику, книги и собирая разбросанные вещи, до которых у меня еще не дошли руки.

Я краем глаза наблюдал за ней. Странное создание. Впрочем, отсутствие Нади было мне на руку: разговор tet-a-tet всегда откровеннее.

– Эти отношения возможны только там, где сталкиваются специфические люди, – продолжала Юля. – Галатея знакомится с Пигмалионом еще в школе. И я, и Наденька познакомились с Адой Львовной в десятом классе. Она вела у нас в школе олимпиадную подготовку от университета. А дальше Галатея оказывается на филфаке не потому, что филолог до мозга костей, а… потому, что обожает Пигмалиона. Я собиралась поступать на истфак, а Надя – в архитектурный, но личные отношения стали дороже профессиональных… А дальше Пигмалион лепит Галатею, точнее, не так: Галатея растет сама по себе, но делает вид, что из нее кто-то что-то лепит, а в ответ на игру по таким правилам заставляет плясать и под свою дудочку: «Ой, а вы не поставите зачет? А можно я на летнюю практику ходить не буду – я на море уезжаю, распишитесь?..»

– То есть Миллер из тебя лепила, вернее, думала, что лепила, а ты в это время разводила ее на всякие приятные бонусы?

Юля не дала мне договорить, глаза ее зло сверкнули:

– Ада Львовна не кофе, чтоб ее разводить. Она сама кого хочешь разведет, выпьет, выплюнет и снова разведет, но уже для гостей.

– Я не сомневаюсь, – мягко проговорил я и в тот момент глубоко пожалел о том, что держал тогда в кафе руку Ады Львовны, но не догадался посчитать ее пульс.

Я видел такое в одном сериале, кстати, про Шерлока Холмса… Вдруг я подумал, что этого чувака стало многовато в моей жизни. Например, как перевести на английский язык улицу Пекарей? То-то, я сам опешил. А мы с Викой живем именно на улице Пекарей. Рядом с нами – даже из окна видно – хлебозавод. Хотя в отличие от знаменитой Бейкер-стрит, находившейся почти в центре старого Лондона, наше местоположение скорее относится к промышленной окраине, но тоже уже слегка облагороженной временем. В советское время здесь давали квартиры работникам хлебобулочного комбината, тем самым пекарям, в честь которых и назвали улицу. Сейчас уже, само собой, тут живет кто угодно. Окраина-то окраина, но до центра недалеко, и главное – никаких химических производств. Хороший, считается, район, но не Бейкер-стрит, конечно. Это совсем ничего не значащее совпадение. Но есть как есть.

Так вот, Миллер… Совершенно непонятно, что она за фрукт? Действительно ли она заботится о своих девочках или получает удовольствие от игры в куклы? Или ведет игру с холодным носом, имея какую-то одной ей известную цель? Холодный нос – у животных признак здоровья, у людей же – признак нечистой совести. А вот частый пульс – это из другой оперы. Частый пульс – это эмоции, страсть, волнение – все, что сопровождает удовольствия человеческой плоти. Если же удовольствия запретные, то сердце в предчувствии наслаждения должно биться часто-часто. Что она там говорила: дружба, любовь, психологический эксперимент? Комплекс Пигмалиона – это ведь, кажется, болезнь. Надо бы поднять по справочникам. Зачем я тогда в кафе отнял руку? Зря, зря я поскромничал. Надо было считать удары сердца. Но момент упущен, а Шерлок Холмс на сей раз помянут всуе.