Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой

Дома я обнаружил абсолютный кавардак. Ящики шкафа были выдвинуты, из них цветными дохлыми языками торчали Викины колготки, футболки и лифчики, а пол усеян мелкой ерундой вроде пакетов, обрывков бумаг и непарных носков. Первое, что пришло мне в голову, – обыск, второе – ограбление, однако раскрасневшееся довольное лицо Вики диссонировало с этими версиями.

Я перепугался не на шутку, решив, что мозговые перегрузки и круглосуточное чтение по двум делам параллельно не прошли даром, и вот оно случилось, то, чего с самого ее рождения боялась моя бабушка: Виктория потеряла разум окончательно и бесповоротно.

– Я еду в Москву, всего лишь на пару дней, – пояснила она, прочитав выражение ужаса на моем лице. – Проведу методику в МГУ, там же обещают и публикацию. Это очень важно, и Орлов одобрил расходы, вылетаю через пару часов.

– Куда?! – Я был окончательно сбит с толку.

Начало работы по дестабилизации моего душевного состояния было положено сегодня таким профессионалом, как Ада Львовна Миллер. Вика, видимо, решила эту работу завершить.

– Спокойно! – Тетка усадила меня и, как маленькому, вложила в руки пакет сока, который, судя по всему, собиралась взять с собой. – Я уже обо всем договорилась. За два дня ничего не случится. Борис с его расследованием никуда не убежит, а у нас с тобой будет методика.

Я задумался. Возможно, это спонтанное решение об отъезде только на руку. С одной стороны, хотелось задать Вике вопрос о книге Милашевского и о том, что же произошло между ней и Сандалетиным, когда авторские права на все работы Милашевского оказались в их руках. С другой стороны, тот план действий, который предложила Миллер выглядел хоть и экстравагантно, но вполне достойно. Мне хотелось попробовать все уладить без участия Вики. В конце концов, Сандалетин объявил войну не только тетке, но и мне. Пусть теперь отвечает и за попытку моего отчисления из универа, и за отрицательную рецензию на работу Вики. Я тоже кое-что могу. Тем более с таким союзником, как Ада Львовна.

К тому же я все больше уверялся в том, что месть отвергнутого мужчины далеко не главная причина военных действий Сандалетина в наш адрес. Отомстить, ответить злом на зло – это импульс. Но какой импульс живет три года? Если Вика знает о преступлении Сандалетина, то его задача – дискредитировать ее репутацию в глазах ее же коллег. Вот почему Сандалетин пытается выдавить Вику, а заодно и меня, из науки.

Научная репутация – самая закрытая вещь в мире. Ученые признают только мнение таких же ученых, как они сами. Им не важно мнение соседей, жены, друзей и даже суда – всем известно, человек может быть ужасным семьянином, почти психом, социопатом, хамом, аутиком, даже преступником, но при этом оставаться прекрасным ученым. Согласитесь, политику или врачу мы никогда не простим ничего подобного.

«Кто такая эта Виктория Берсеньева? – спросит научное сообщество. – Ее методику плагиата даже к публикации не приняли. А Сандалетин, он вот – на кафедре сидит, целый ученый секретарь».

Нет, поведение Сандалетина не связано ни с какими эмоциональными аффектами. Это холодный расчет. Не зря грамматика русского языка подсказывает нам, что многие люди и после смерти остаются объектами одушевленными, человек жив, пока живет память о нем. Сандалетин же вознамерился сделать из Вики живого мертвеца: выдавить с факультета, настроить против нее кафедру, ученое сообщество города, предать забвению…

Мои размышления прервал звонок в дверь, и мне пришлось идти открывать, так как Вика явно не собиралась. Я не поверил своим глазам. На пороге стоял Вадим Романихин, брат убитого Валерия. Как и в прошлую встречу, он был в черных очках и безукоризненно сидящем по фигуре костюме. Коротко поздоровавшись, он, не разуваясь, прошел в комнату и с порога заявил Виктории буквально следующее:

– Денис Камельков в ночь убийства был в деревне, откуда родом Светлана и сам Денис. Там они и познакомились до переезда в город. Накануне вечером Камельков отмечал день рождения друга. Напился до полной потери человеческого облика, чему есть десятка два свидетелей и очевидцев. И да, этот парень работает в фирме «Дом обоев», поэтому он действительно заходил в свой аккаунт ради того, чтобы посмотреть обновления группы «Дом обоев» и заказы, размещенные онлайн. Другие цели пребывания в социальной сети его не интересовали, друзей он там не заводил, кроме тех, кто вступал в группу про обои. Если и следил за жизнью Светы, то просто из праздного любопытства. У него, кстати, другая женщина давным-давно. Гражданская жена, и ребенку восемь месяцев.