Леонид Костомаров - Десять кругов ада

Это "что-то" явственно висело в воздухе, оно было неосязаемо, но чувствовалось всеми. А - что?

Ощущение нового витка жизни, что поменяет привычное, сломает вчерашние ценности. Это читалось во вновь приходящих зэках, в разговорах с гражданскими людьми, это тлело-зрело...

В праздник было, как обычно, много поздравлений - от коллег, звонили по межгороду друзья из Москвы, Туркмении, с Украины.

За час до ухода домой его вызвали к начальнику колонии. Медведев предвосхищал поздравление. Но нарвался на иное...

В кабинете Львова по правую руку от него сидел хмурый Волков. Василий Иванович сел слева.

Командир долго не решался начать разговор, нервно постукивал карандашом по столу, прохаживался, звонил куда-то по пустому делу. Наконец начал:

- Товарищи, праздник праздником, поздравляю, конечно, еще раз. Но... поднял наконец-то глаза, начал официально. - Дела плохи.

Заскучал Медведев, опять что-то стряслось, сколь же можно...

- Вот тут на вас бумага пришла. Жалоба из прокуратуры. На вас, товарищи, жалуется осужденный Пеночкин. Пожалуйста, - он читал, - бранится нецензурными словами. А это про капитана, - показал на Волкова. - Было?

Волков, шумно вздохнув, кивнул:

- Ну, вы же понимаете, товарищ подполковник, с этими скотами...

- Били зэка? - перебил его Львов.

- Да как же упомнить можно? - искренне удивился Волков. - Может, и бил, что ж я, помню?

- Ясно. Я не раз предупреждал. Придется принять меры.

Волков нервно хохотнул. Львов обеспокоенно посмотрел на него, кашлянул неодобрительно.

- Пишет, что в отношении его Медведевым проявлена несправедливость. Например, - вчитался, - вы настояли, что Воронцова за попытку напасть на конвой наказали всего шестью месяцами.

Он выразительно оглядел майора.

- Откуда заключенный узнал, кто на чем настоял?

Майор пожал плечами.

- А вот его... Пеночкина, которому положены льготы - стройка народного хозяйства, - мы незаслуженно направили в спецколонию на принудительное лечение от алкоголизма. Вот...

Он снова оглядел офицеров, еле сдерживающих ярость.

- Мы на жалобу ответили, считаем ее необоснованной, бредом.

Медведев кивнул, Волков пожал плечами.

- Но давайте-ка так работать, чтобы нам не тыкали потом в глаза алкоголики завязавшие... нашими просчетами. Вы согласны?

Офицеры на сей раз дружно кивнули.

- Как следствие по Бакланову, товарищ подполковник? - спросил тихо Медведев.

- Пока ничего, - вздохнул командир. - Я от вас надеялся услышать новости по этому вопросу...

Майор тоже вздохнул, развел руками.

- Ну, идите, - улыбнулся наконец подполковник. - С праздником вас. Не напиваться на людях... - тихо добавил он.

Офицеры дружно развели руками.

ЗОНА. МЕДВЕДЕВ

Все-таки Львов мужик что надо, не сдаст, лишнего никогда не навесит. И настроение вдруг поднялось - ничего, выживем, нас ценят и в обиду не дадут.

Иду к бараку, смотрю, Лебедушкин, увидев меня издалека, зашел за кусты и там спрятался. Пришлось подойти.

- Выходи! - говорю громко.

Вылазит. Стыдно, здоровый бугай, а как пацан себя ведет.

- Ну, и что ты по кустам прыгаешь? - спрашиваю.

- Вот... - говорит, - перо Васькино в кустах нашел. - И достает из-за голенища длинное перо птичье. Может, и вправду нашел, только часом раньше, точно. А зачем прятался, надо узнать. Или не надо? Боже, как это все обрыдло...

- Переписку с Воронцовым прекратил?

- Прекратил... - бурчит.

- Молодец. Не вольничай больше, а то не посмотрю на твое горе, живо пойдешь в карцер.

Смотрю на него, сыном ведь мог мне быть, и парень-то нормальный, улыбка добрая, хорошая...

Может, пора дать ход его прошению о женитьбе? Дело не такое уж и необычное: в Зоне чего не бывает... На фронте, между прочим, браки в штабах оформлялись - там и поп, там и Бог, там и советская власть. Завтра - смерть, а нынче - брак с медсестричкой.

Сам грешен: радистка была, Сонечка... С чего и ранение имею: чуть было не заснул в окопе, высунулся, дурак замедленный, после жаркой-то ночи... Привычка уже была к смерти, опасности, а тут - ромашка, а по ней - изумрудного цвета жучок...

После госпиталя узнал: сгинула Сонечка, без вести пропала. Через два дня. Как такое могло произойти? А произошло...

Хватит, майор, соплей этих, ступай домой, там водочка, жена, дружки твои закадычные, а здесь - беда да мат, уходи, майор...

ВОЛЯ. ГЛАВВРАЧ ГОРБОЛЬНИЦЫ СОКОЛОВ

Звоню уже третий раз, все нет дружка моего, Василия. Все в зоне своей, и в праздники, вот блаженный-то, как же Верочке не сердиться. Нормальные милиционеры уже по пятой разлили, грибок цепляют, кто уже и салютовать в честь праздника налаживается, а ему все со своими не расстаться. Вызвонил наконец, он только заявился.