Бретт Холлидей - Майкл Шейн и белокурая сирена

— Ну и здоров этот рыжий ублюдок! — раздался недовольный голос Тима Рурка.

— Давайте вместе, — откликнулся другой голос, женский. — Раз-два, взяли!

Шейн попробовал пошевелить ногами — безуспешно. Отдышаться-то он отдышался, а вот восстановить силы никак не удавалось. С третьей попытки спасатели все-таки взгромоздили его тело на борт небольшой моторки. Голова ударилась о деревянную перекладину, и Шейн почувствовал, как она раскалывается от боли.

— Переверните его, — распорядилась девушка. — Быстрее!

Чьи-то руки схватили его за плечи. Опираясь спиной на баллоны, торчащие где-то между ребер, он глядел вверх на пеликана; тот кружил над моторкой на фоне ярко-синего неба. Такого синего, что резало в глазах. Он на мгновение закрыл их, но тут же снова открыл, чтобы отразить нападение голой блондинки, за которой последовал из глубины вод.

Она приникла к его губам, насильно раздвигая их языком. Он чувствовал прикосновение ее обнаженных грудей и пальцев, гладивших его по лицу. С трудом оторвав руку от дощатого настила, он предостерегающе коснулся ее плеча. Пусть не сочтет его невежливым, но у него дико болит голова и вообще хотелось бы знать, что все это означает.

— Дышит, — сказал Рурк.

Девушка привстала. Теперь, когда головная боль немного утихла, Шейн вспомнил ее имя. Выходит, никакой это не мираж и не сирена, а женщина из плоти и крови, и зовут ее Китти Симз. Здесь на острове у нее вилла со всеми современными удобствами, но без особых претензий, а Шейн, его друг Тимоти Рурк и еще одна женщина, Натали… как уж ее, забыл… приглашены сюда на денек погостить. Китти одолжила сыщику свой акваланг, чтобы он смог осмотреть подводные коралловые рифы.

— Ну и шуточки у вас, молодой человек! — с неодобрением покачала головой Натали, изящная брюнетка в желтом купальнике.

Жилистая, угловатая фигура в донельзя облегающих плавках склонилась над ним. Журналист, лучший друг Майкла Тимоти Рурк от избытка чувств запустил пятерню в и без того взлохмаченные волосы.

— И ведь главное уверил всех, что он классный ныряльщик! А может, он хотел так напугать Китти, чтобы она ему сделала не обычное искусственное дыхание, а рот в рот?…

Шейн приподнял было голову, но, скривившись от боли, опять ее опустил.

— Да снимите наконец с меня эту чертовщину! — выдавил он из себя.

Китти отстегнула маску, другая девушка стащила с него баллоны, и Шейн облегченно вздохнул.

— Майкл Шейн, — негромко произнесла Китти, — ты болван!

Длинные мокрые волосы облепили немного скуластое лицо, казавшееся неестественно бледным. Светлая челка доходила до самых бровей. Глаза у девушки были стального цвета. Она поежилась; на ресницах блеснули жемчужные капельки.

Шейн в один миг вспомнил, каким способом она выманила его из воды, когда он уже совсем было решился продолжать свое самоубийственное погружение, и губы его сами собой сложились в улыбку. Только теперь осознав, что на ней ничего нет, кроме ласт, Китти ахнула и поднесла руку ко рту.

— Натали, ради Бога, набрось на меня что-нибудь!

Другая девушка, смеясь, кинула ей большое полосатое полотенце. Китти вытерлась и завернулась в него, подоткнув край под мышкой. Румянец заливал ей щеки.

— У меня было подозрение, что на тебе чего-то не хватает, — заметил Рурк, — но я решил ни с кем им не делиться.

Китти сердито откинула волосы со лба.

— Твои остроты неуместны, я, между прочим, пыталась вытащить его силой, но куда мне такого поднять!

Рурк расхохотался.

— Не переживай, куколка, ты же у нас гений. Лучшего способа воздействовать на Шейна и не придумаешь.

— Заткнись! — огрызнулась Китти, но и ее уже разбирал смех. — Ну, ты как, Майкл?

— Лучше.

Приподнявшись на локте, он озирался в поисках бутылки коньяка, зная, что она где-то здесь, так как неоднократно прикладывался к ней, прежде чем надел акваланг Китти. Он нетерпеливо оглянулся на Рурка, и тот, как настоящий друг, плеснул ему Золотистой жидкости в бумажный стаканчик. Сперва Шейн прополоскал горло, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту, потом залпом выпил остальное.

— Я так и не понял, — обратился он к Китти, — как ты спустилась на такую глубину без маски? Ведь там было, наверное, футов пятьдесят.

— Господь с тобой! От силы футов десять. Я плавала в маске, и, когда ты бросил веревку, сразу поняла: что-то неладно. Подплываю ближе, смотрю: ты кувыркаешься, как ненормальный… А, да что говорить!

— Эйфория на краю бездны! — прокомментировал Рурк, наливая и себе коньяку. — Был однажды такой случай, я о нем писал в воскресной газете. Но чтобы крыша поехала на десятифутовой глубине, гм!… Ну да ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Выпьем, друзья мои!