Бретт Холлидей: Майкл Шейн испытывает судьбу

Майкл Шейн выпрямился и огляделся. Содержимое последнего ящика его металлической конторки было отправлено в картонную коробку, старенький письменный стол выпотрошен, а небольшая комната, с которой за девять лет он свыкся, как со своей оболочкой, сплошь заставлена перевязанными корзинками и ящиками для бумаг, странно выразительными и точно одушевленными: они нетерпеливо ожидали, когда их вынесут…

А то большое помещение над его головой, где, казалось, сами стены хранят еще, как амальгаму, серебряный налет счастливой жизни с Филлис, теперь сдавалось внаем.

Майкл застонал, как от боли, взял со стола стакан с коньяком и выпил, не разбирая вкуса. Это была последняя бутылка очень старого коньяка, хранимого для особых случаев. Ну что же, теперь такой случай представился… Его чемоданы уложены, он говорил Майами «прощай», он отрешался от всего, что созидал девять лет.

Зазвонил телефон. Он вздрогнул и, нахмурясь, смотрел на верный свой аппарат, приносивший столько хороших и плохих вестей. Потом налил еще немного коньяку, не обращая никакого внимания на телефонные звонки. Они наконец смолкли, и он, медленно смакуя, с задумчивым видом пил, равнодушно слушая, как на его этаже остановился лифт и на площадке зазвучали шаги.

Кто-то остановился перед его открытой дверью. Не шевельнувшись, стоя ко входу спиной, со стиснутыми зубами, он смотрел, как вдали Бискайский залив купался в солнечных лучах.

— Господи, что с тобой, тебе и на звонки уже наплевать? — Веселый голос Тимоти Рурка гулко отозвался в пустой комнате.

— Хочу покоя, — проворчал Майкл не оборачиваясь.

Но Рурк никак не отреагировал на это заявление. Он энергично приблизился, и его рука мягко легла на плечо рыжего детектива.

— Так не годится, Майкл. К чему вечно ворошить прошлое?

— С меня хватит… Я возвращаюсь в Нью-Йорк.

— Я привел тебе клиента.

— Я тебе повторяю, что убираюсь отсюда.

— Ты ненормальный. Тебе прежде надо взяться за работу. Ведь, в конце концов, прошли месяцы, как Филлис…

— Я покидаю Майами.

— Хорошая мысль! Вот-вот, перемени обстановку. Этот клиент как раз…

— Я не беру больше клиентов. Ведь я сказал, что уезжаю.

— Вот по этому случаю я и привел тебе клиента.

Шейн медленно повернулся. У него были красивые глаза, щеки его покрывала двухдневная растительность. Он увидел позади Рурка маленького застенчивого человека с блуждающим взором. На нем был клетчатый костюм и галстук бабочкой.

— Это Джо Литл, Майкл, Дж. П. Литл, — сказал Рурк, отчетливо произнося инициалы. — Джо, я представляю вам Майкла Шейна. Это тот человек, который вам нужен.

Дж. П. Литл сделал несколько шагов и неуверенно протянул руку, но рука его, тщетно повисев в воздухе, упала, а он поджал губы… Рурк принужденно засмеялся.

— Майкл не слишком любезный человек; Джо, но это неотшлифованный бриллиант. Послушай, Майкл, у мистера Литла есть к тебе дело. Как раз то, что надо. Назови цену, и твои услуги будут оплачены. Не правда ли, Джо?

— Я готов на любую разумную плату. — Мистер Литл с некоторой нервностью сглотнул, и его адамово яблоко на миг исчезло за твердым воротничком.

— Видишь, Майкл? Ты хочешь отряхнуть со своих ног песок Флориды, и тебе нужно хорошее дело, чтобы поднять настроение. Новый Орлеан тебе подходит?

Шейн пожал плечами.

— Новый Орлеан — это неплохо…

Рурк скинул со стула пачку бумаг и предложил его Литлу. Сам он уселся на край письменного стола и пояснил:

— Мистер Литл — владелец иллюстрированного журнала. Он приехал в Майами, чтобы купить роман. Знаешь, чтобы печатать его отрывками…

— Тим, честно говоря, у меня нет никакого желания заниматься каким-то новым делом.

— Но ты можешь помочь ближнему. Боже мой, ты хоть послушай, что тебе скажут! Ну, Джо, рассказывайте.

Мистер Литл снял пенсне и стал старательно протирать стекла. Его блеклые голубые глаза рассматривали Шейна, потом воззрились на Рурка.

— Если мистер Шейн не заинтересован…

— Он постепенно дозреет, — уверил его Тим, — валяйте. К тому же и мне интересно… Вы мне едва сказали несколько слов…

— Очень хорошо. Это касается моей дочери Барбары. Она… боюсь, она может оказаться в опасности, и мне кажется, девочка нуждается в защите…

— Ваша дочь в Новом Орлеане? — спросил Майкл с неожиданным для себя порывом. Впрочем, он тут же нахмурился, весьма недовольный собой.