Наталья Андреева - Раб лампы

— Постой…

Она наконец сообразила. Не Клара и не Сеси. Лимбо убил сосед. Который на Маргариту Мун не покушался. Эти два дела друг с другом не связаны. Ложный путь. Ложные выводы.

— Давид! Но если автор записок не покушался на мою жизнь… Если это были пустые угрозы… Это значит, что на нее вообще не покушались!

— Умница, — с чувством сказал Давид. — Догадалась?

— Получается… Следствие с самого начала пошло по ложному пути? — Она смотрела на него, он молчал. — Но тогда выходит… Выходит, что убить хотели Клару Гатину! И тогда, у мотеля, стреляли не в меня, а тоже в нее!

Она замолчала. Какое-то время обдумывала, что сказать. Давид ждал. Не торопил. Наконец Маргарита заговорила:

— Я начинаю понимать. Когда Клара вскрикнула и вскочила, я подумала, что она хочет меня оттолкнуть в сторону. А ведь она хотела за меня спрятаться!

— И спряталась, — мрачно сказал Давид.

— Теперь я понимаю, — повторила Маргарита. -Понимаю… Если бы он хотел убить меня, то целился бы в сердце. Не в правое плечо, а в левое. Если бы убить хотели меня.

— Он целился в сердце Гатиной. Ведь она сидела к тебе лицом. Напротив. Он и метил в сердце. Но промахнулся. Ты права: она за тебя спряталась, и пуля досталась тебе. Скорее всего, и стрелок-то был дилетантом. Оружия раньше в руках не держал. Или держал, но палил по мишени в тире. По бутылкам на пне. А тут рука дрогнула. Все-таки живой человек! Это был не профессиональный убийца, а кто-то из своих. Из ближайшего окружения. Кому Клара Гатина здорово насолила.

— Выходит, все-таки Сеси? У кого было больше причин ненавидеть Клару?

— Вот почему она так испугалась. Не за тебя. За себя. И в милицию не пошла.

— Но почему? Давид? Почему?!!

— Этот человек был ей еще нужен. Она не хотела сдавать его так сразу. Хотела поторговаться. Но торги не состоялись. Или… состоялись. Хотел бы я знать, о чем они говорили до того, как началась драка за пистолет!

— Что же нам теперь делать?

— Я знаю что. Все решится завтра. Я созвонюсь с Дроздовым. Мы поедем на следственный эксперимент.

— Как-как?

— Привезут Симонова. Вы с Дере будете присутствовать в качестве понятых. И я как охранник. Человек маленький, незаметный. — Она невольно усмехнулась: маленький! — Дроздов с Мишкой Черных, следователь, оператор с видеокамерой. Симонов расскажет, как все было.

— Давид, это он убил?

— Это сделал очень умный, хитрый и расчетливый человек, — уклончиво сказал Давид. — Он умно использовал историю с записками. И все подумали: покушались на Маргариту Мун, а Гатину убили, потому что она свидетельница. Убийца все рассчитал. Он тоже за тебя спрятался. Он…

— Эй! Есть кто в доме? Дуся? Давид? — услыщали они голос Альберта Валериановича.

— Дере! — Она невольно вздрогнула. — Приехал!

— Приехал, — оскалился Давид. — Не хочет надолго оставлять нас одних.

— Я спущусь вниз. Мы ему расскажем? — Она выразительно посмотрела в сторону растерзанной кровати. На подушке валялась уродливая шляпа, похожая на ядовитый гриб огромных размеров.

— А разве это можно скрыть? — Давид усмехнулся. — Расскажем!

— Где вы?

Дере поднимался по лестнице. Они с Давидом переглянулись и не тронулись с места. Дверь спальни открылась.

— Что здесь происходит? — Взгляд Альберта Валериановича уперся в разобранную кровать. Шляпы он словно не замечал. — Вы-ы-ы… С ним… Здесь… В спальне? А? Дуся? Как?

— Представляешь, — наигранно бодрым голосом заговорила она. — Мы с Давидом подъезжаем к дому, и он вдруг замечает, что в моей спальне горит ночник. То есть окна светятся. Мы оставили машину за воротами, бесшумно вошли в дом, поднялись по лестнице и застали его в спальне!

— Кого «его»? — еле выдавил бледный от волнения Дере, который все еще не мог оторвать взгляда от смятых простыней, на которых виднелись подозрительные пятна.

— Маньяка!

Она указала на шляпу, а Давид предъявил Альберту Валериановичу цифровой фотоаппарат, одновременно пояснив:

— Вот здесь, на кассете, фотографии. История с записками окончена. Маньяк, преследовавший вашу жену, Альберт Валерианович, установлен.

— Маньяк? Какой маньяк? Ах, это! Маньяк! — с облегчением вздохнул Дере. И завопил: — Он что, опять?!! Проник в твою спальню?!!

— Да. Алик, я не могу здесь ночевать сегодня. Ты понимаешь.

— Конечно, конечно, — засуетился Дере. — Я все поменяю и постираю.

— Вы даже не спросите, кто он? — Давид приподнял бровь.

— Да, кто он? — спохватился Альберт Валерианович.