Анатолий Ковалев - Удар шаровой молнии

- А японцы считают, что в кошек переселяются души умерших родственников...

В Питер она вернулась через пару дней. Предстояло продать квартиру, мебель и часть антиквариата, включая книги Родиона.

Дни стояли на редкость теплые. Она наслаждалась последними часами бабьего лета, Петербургом и любимым домом на Фурштадтской. У кого не было всего этого, тот никогда не сможет измерить масштабы катастрофы в ее душе.

Никаких вестей из Каунаса, Екатеринбурга и Львова она не получала. И была чрезвычайно рада этому. Казалось, весь мир забыл про нее.

Она много спала и видела странные, почти инопланетные сны. Вот только в садах теперь было холодно по ночам.

В тихом красивом аквариуме жили-были пираньи... - Аида постучала ноготком по толстому стеклу. - Что уставились, сволочи? Ждете продолжения сказки?

Официантка принесла ей капуччино, а Марку-эспрессо.

- Можете их покормить, если хотите, - предложила она посетителям.

- Вот еще! - Аида полезла в сумочку за сигариллами, но потом передумала, тяжело вздохнув. - Верку бы угостила, а эту пигалицу - никакого желания...

- Она у тебя и не просила, - заметил Майринг. - И вообще, не стоило сюда идти. Всему приходит конец. И самое глупое - пытаться воскресить прошлое.

- Ты не прав. Я с удовольствием вспоминаю наши безмятежные утренние беседы в этом кафе. До того самого дня, примерно два месяца назад, когда ты решил начать самостоятельное расследование. Все так зыбко в этом мире. Взглядом, движением руки можно вторгнуться в чужое пространство, нарушить причинно-следственную связь. Сегодня ты законопослушный гражданин, осуждающий пороки общества и отдельных индивидуумов, а завтра уже сам по уши... в пороке. Если бы ты не возомнил себя Пинкертоном, то Люда бы не уехала, а с застенчивой улыбкой подавала нам кофе.

- Я во всем виноват, да?

- До сих пор не могу поверить, что ты стал моим сообщником! У меня был один сообщник. Но с ним все ясно. Он - человек без принципов, без морали и не честолюбив. К тому же влюблен в меня до беспамятства. Про тебя тоже никто не подумает ничего плохого. Ну, разве что какой-нибудь патриот, которому твоя фамилия покажется подозрительной.

- Не лезь в душу, ладно? - попросил он.

- Извини. - Она все-таки закурила. - Что-то не так?

- Ирина уезжает с детьми.

- Куда?

- В Америку.

- Она тебя не разыгрывает? Брошенные жены любят пугать мужей Америками.

- Неизвестно, кто кого бросил. Любовник, с которым она встречается уже третий год, сделал ей предложение. И они собираются эмигрировать.

- А вас разведут?

- Иногда мне кажется, что ты свалилась с луны.

- Да, я вообще предмет неодушевленный.

- Тоже неплохо. Московский адрес оставишь?

- Не-а. - Она любила иногда строить из себя пэтэушницу - Даже тебе не скажу. А то начнутся потом угрызения совести. Будешь называть себя предателем и биться головой об стену!

- Спасибо, что заботишься обо мне. А взрывы в Москве тебя не пугают?

- Боюсь, что Патимат не сможет часто появляться на улице. Люди "кавказской национальности" взяты под строгий контроль.

- Да кому нужна твоя мачеха! А вот новая война, кажется, неминуема.

- Война так война, - пожала плечами Аида, - прибавится число трупов и число убийц. Война - святое дело. Войной можно хорошо прикрыться и оправдать любое насилие. Те, кто сидит наверху, крепко знают свое дело. Я, по сравнению с ними, мелкая рыбешка. Так что же тебя больше беспокоит: развод или война?

- Твоя пустая болтовня...

- А как Соня отнеслась к предстоящему разводу?

- У нее и без того полно проблем. Нечаев со дня на день окажется на свободе. И меньшим злом с его стороны явился бы развод. Кроме того, ее достали его любовники. Они нагло врываются в дом и требуют денег, заявляя, что Юрий Анатольевич им чего-то не заплатил.

- Надо же! Всем нужны деньги! - посмеивалась Аида. - А тебя не пугает, что нотариус разделается с тобой?

- Честно говоря, нет. Сам не знаю почему До встречи с тобой я был довольно трусоват. Меня пугали многие вещи в этой жизни. А сейчас я испытываю безразличие к собственной судьбе. Ощущаю пустоту внутри себя и вокруг. В таком состоянии надо идти на войну, да только какой из меня вояка?

- Не нравятся мне твои разговоры. - Аида смотрела на него по-новому, будто изучала. - Вечная депрессия, интеллигентские сопли, воющий под гитару Кобейн - это все мы уже проходили!

- Я люблю немного другую музыку, - криво улыбнулся Марк.

- Это обнадеживает, - сразу же сбросила она маску высокомерия. - Может, тебе тоже эмигрировать? В пику Ирине.