Анатолий Ковалев - Удар шаровой молнии

Эвакуатор тащил спортивный "опель" изумрудного цвета. Сомнений быть не могло. Аида машинально достала из сумочки клочок бумажки с номером, в спешке нацарапанным Иваном во время ее вчерашнего телефонного разговора с Борзым.

Эвакуатор поравнялся с ними. "Опель" был изрешечен пулями. От лобового стекла остался нелепый осколок, других стекол - как не бывало. На передней дверце виднелись брызги крови. Усилившийся дождь смывал следы убийства.

- Ловушка, - прошептала Аида, больно закусив нижнюю губу и неожиданно для себя всхлипнув. - Это была ловушка...

- Они погибли? - не верил своим глазам Мадьяр. - Шандора больше нет? А что я скажу его маме? - Его рассудительные вопросы вдруг перешли в истерику: Я разорву на куски этого суку! Я посажу его на кол!

"Москвич" рванулся с места, но, набрав скорость, едва не угодил в кювет, потому что Аида дико заорала "Стой!" и со всего размаху ударила Ивана по лицу. Потом еще раз.

- Сволочь! Идиот! У тебя одна извилина! Да и та прямая!

Она кричала и продолжала его бить. Иван не сопротивлялся, только плакал.

Когда она успокоилась и, тяжело дыша, склонила голову на грудь, он жалобно простонал:

- Что же теперь будет?

- На заднее сиденье! Быстро! - скомандовала Аида.

Она пересела за руль, развернула машину и направила ее в сторону города.

- Что происходит? Что происходит? - Она без конца повторяла этот вопрос.

- В твоих услугах больше не нуждаются-вот что происходит, - подал голос очухавшийся Иван.

- Почему?

Он не знал, что ей ответить, и вопрос Аиды относился не к нему. Мадьяр больше для нее не существовал. Он хотел выглядеть суперменом, безжалостным анархистом, а на деле оказался таким же слизняком, как и другие. Значит, как и раньше, нужно задавать вопросы себе и самой искать на них ответы.

- Почему? - повторила Аида. - Бампер нуждался в моих услугах. Он рассчитывал, что я выведу его на литовский синдикат. Что изменилось с тех пор? Появился новый человек, который готов оказывать подобные услуги! И этот человек находится здесь, в Питере! Это большой, солидный человек, а не какая-то там девчонка! Этот человек... Это у него на даче живет Борзой! Это он прислал Борзому людей на подмогу, чтобы они расправились со мной! Машина была расстреляна со всех сторон! Со всех сторон. Шансов уцелеть мне не оставили...

- Следи за дорогой! И сбавь скорость, сегодня мокрый асфальт! - давал распоряжения Иван, но она его не слышала.

- Только два человека в этом городе имеют выход на моего шефа, продолжала она рассуждать вслух. - Один сейчас находится в Испании. А другой... Нет, не могу поверить. Надо срочно узнать, кому принадлежит дача! Иначе можно сделать неверный ход, а промазать - равносильно смерти!

- Не надо ничего узнавать! Завтра же вылетаем во Львов!

- Да пошел ты!..

Она заехала в незнакомый двор на окраине города, остановила машину возле детской площадки, открыла дверцу, и ее тут же вырвало.

- Нервы,-объяснила Аида. В песочнице сидела девочка лет шести и с интересом смотрела на нее.

Она сидела в песочнице и строила дворец для жука-рогача, пойманного накануне. Жука вовсе не интересовали баллюстрады и анфилады, он норовил зарыться в песок, чтобы спрятаться от девочки. Он не знал, что уйти от нее невозможно, и когда мама позвала домой, жук из дворца опять переселился в спичечный коробок.

Дверь открыл Родька, он был чем-то напутан. Впрочем в их сумасшедшей семейке каждый день случалось что-нибудь из ряда вон. На этот раз все почему-то собрались в комнате прабабушки.

- Бабушка прихворнула и чего-то просит, а мы не понимаем, - беспомощно развел руками совсем потерянный отец.

- Аида, деточка, переведи нам! - умоляла мать.

Патимат, как всегда, молча, стояла в сторонке, прикрывая своим телом испуганного Родьку.

- Ах ты моя сладкая! - по-венгерски воскликнула бабушка. - Что бы я делала без тебя? Они ни черта не понимают! Самой малюсенькой просьбы исполнить не могут!

Девочку смешило слово "пицике" - "малюсенький", и старуха, зная об этом, часто использовала его. Услышав любимое "пицике", Аида хихикнула.

- Ты смеешься над нами? - прошипел отец. Он всегда так вытаращивает глаза, когда злится, что Родька сразу начинает дрожать. Но ее он не запугает, пока жива бабушка, пока в ней нуждается вся семья.

- Скажи этим олухам, чтоб заварили крепкий черный чай с кислыми яблоками. Сама я сегодня не встану, голова кружится. Наверно, давление. Врача мне не надо. Пусть не беспокоятся. А чай пусть Патимат заварит. Она лучше это делает, чем твоя мать. Твоя мать вообще ни на что не годится!