Донна Леон - Друзья в верхах

— Риджетто, — раздался низкий голос.

— С вами говорит комиссар Гвидо Брунетти из Венеции. Я хотел бы попросить вас рассказать об убийстве Алессандро Каппелли.

— Почему вы этим интересуетесь? — спросил Риджетто, причем в его вопросе не чувствовалось большого любопытства. Он говорил с акцентом, и Брунетти подумал, что он, должно быть, из Южного Тироля или еще какой-нибудь северной провинции Италии.

— Я расследую одно дело, — объяснил Брунетти, — которое может быть связано с этим убийством, и мне интересно, что вам удалось выяснить.

Риджетто долго собирался с мыслями:

— Я был бы удивлен, если бы со смертью Каппелли была связана еще одна смерть. — Он замолчал, ожидая, что Брунетти начнет расспрашивать, но тот молчал, и судебный следователь объяснил: — Похоже, мы имеем дело с ошибкой, а не с убийством. — Риджетто тут же поправился: — То есть с убийством, конечно, но убить хотели не Каппелли, и мы даже не уверены, что другого человека пытались убить, скорее, просто запугать.

Чувствуя, что сейчас самое время проявить интерес, Брунетти спросил:

— Так что же, по-вашему, произошло?

— Им нужен был его партнер, Гавини, — сказал судебный следователь. — В ходе нашего расследования мы пришли именно к такому выводу.

— Почему? — спросил Брунетти, уже не скрывая своей заинтересованности.

— Мысль о том, что кто-то хочет убить Каппелли, казалась нелепой с самого начала, — заговорил Риджетто. Брунетти понял: он хочет представить дело так, будто не придает ровно никакого значения репутации Каппелли как заклятого врага ростовщиков. — Мы раскопали его прошлое, проверили все его текущие дела и не нашли каких-либо свидетельств отношений Каппелли с людьми, которые могли бы совершить нечто подобное.

Брунетти хмыкнул, словно бы в знак согласия.

— Другое дело, — тут тон Риджетто изменился, — его партнер.

— Гавини, — подсказал Брунетти, хотя в этом не было необходимости.

— Да, Гавини. — Риджетто усмехнулся, что несколько разрядило обстановку. — Всем в городе хорошо известна его репутация дамского угодника. К сожалению, у него есть привычка заводить романы с замужними женщинами.

— О! — произнес Брунетти с понимающим вздохом, желая продемонстрировать необходимую степень мужской солидарности. — Так что вам удалось выяснить? — спросил он с вкрадчивым любопытством.

— Оказалось, что в последние несколько лет у него были отношения с четырьмя различными женщинами, и все они замужем.

— Бедняга! — Брунетти не скрывал своей иронии. — Может быть, ему следовало ограничиться только одной из них?

— Да, но как мужчине сделать выбор? — воскликнул судебный следователь, и Брунетти получил награду за свое остроумие в виде раската искреннего смеха.

— У вас уже есть подозреваемый? — Задавая этот вопрос, Брунетти рассчитывал по ответу Риджетто составить представление о главном направлении расследования.

Риджетто сделал вид, что обдумал свой ответ, и сообщил:

— Пока подозреваемого нет. Мы проработали версии относительно ревнивых женщин и обманутых мужей, но все они могут доказать, что в момент преступления были в другом месте.

— А мне казалось, в газетах писали, что стрелял профессиональный киллер, — неискренне удивился Брунетти.

Веселости в голосе Риджетто поубавилось.

— Вы полицейский, и уж вы-то не должны верить тому, что пишут в газетах.

Брунетти сконфуженно хмыкнул, как бы принимая заслуженный упрек от коллеги, наделенного большим опытом и мудростью:

— Вы считаете, здесь все же может быть замешана другая женщина?

— По этому следу мы и идем.

— Его убили прямо в кабинете, ведь так? — спросил Брунетти.

— Да. — Теперь, после намека Брунетти о другой женщине, Риджетто ничего не имел против того, чтобы дать более подробную информацию. — Партнеры похожи друг на друга: оба невысокие, темноволосые. Когда это произошло, шел дождь. Убийца находился далеко, на крыше дома напротив. Поэтому можно предположить, что он принял Каппелли за Гавини.

— Откуда же взялись разговоры о том, что Каппелли убили, потому что он вел дела против ростовщиков?

Брунетти задал вопрос легкомысленно-скептическим тоном, давая понять Риджетто, что он ни на минуту не верит такой ерунде, однако хотел бы знать правильный ответ на случай, если кто-то еще более наивный, чем он, готовый верить всему, что прочитает в газетах, спросит об этом.

— Мы начали было рассматривать этот вариант, но не нашли ничего, совсем ничего. Поэтому мы исключили его из нашего расследования.